КАТ ШИ

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Парадокс. История из будущего о том, что уже успело случиться и что еще нет.
Говорят, такие видели провидцы. Говорят, о таких вещали ведьмы, узревшие будущее. Много что они говорили, эти ведьмы.
История Одного Очень Умного Кота и человека, который решил выслушать его историю. Там, в будущем, когда он повстречал Опасную Хитрую Ведьму, которая предложила ему выгодный контракт. Или не предложила. Но эта история не об обязательствах, а о том, что случилось, что случится, еще не произошедшая, но та, что обязательно случится.

— Ты когда-ня-будь задумывался о том, как трудны ваши человеческие игры для ня-с?
Заброшенная бейсбольная площадка была отличным местом для душевных разговоров, особенно если тут воняло кишинами за версту. Запах был противный, почти горчичный, но он все равно манил к себе кучу тварей и отваживал людей. Может, поэтому она и была заброшена — а может, потому что когда-то давно тут нашли растерзанный труп мальчишки и гору костей, как будто обглоданных.
Но сейчас тут были.
Люди. Два человека.
И он.
Не мужчина и не женщина. Не человек и не кишин. Фейри, существо из сказок. Кошачий хвост, кошачьи уши, четыре пальца на руках, словно панцирь на коже — колени и локти, очертанные слишком явно. Когда-то известный, как Тайгерим, а ныне — как Кат Ши. О таких сразу думаешь, что он будет творить нечто магическое, ведь он из чудесного народца, но вместо всего того, что должны были — или что было у всех на уме при упоминании его истоков — делать фейри, Кат Ши заносил бейсбольную биту для удара по мячу. Время вокруг словно остановилось, но затем прошла секунда — и мячик, с огромной силой ударившись о биту, улетел далеко за пределы поля.
— О-ня-ня! Ты только глянь!
Один из людей стоял на коленях со связанными руками и ногами рядом с Кат Ши, весь в слезах, а второй же наблюдал за действом с трибуны. Странные зрители для странного действа. Но их мир уже был неправильным, перезаписанным, и то, что какой-то фейри резвился тут не делало его хоть чуточку безумней. Ведь то, что уже безумно, сойти с ума еще больше не может.
Какая досада.
— Ме-ня всегда интересовало, что вы находите интересного в этой игре. Ня зня-ешь, в ней нет смысла. Отбиваешь мя-чик, бегаешь по полю. Но попробовав, я поня-л! Верно же говорят, не вкусишь — не узн-яешь!
Он шуточно замахнулся битой еще раз, игнорируя плач рядом.
— Ты можешь перестать мяукать? Это твое «ня» очень раздражает.
Кат Ши приложил палец к губам и зло зашипел, отчего хвост его завертелся словно легкая ленточка наверху. Наклонившись вперед, он с деловым видом протянул руку к голове своего пленника, после чего мягко — и почти властно — провел рукой по его скуле. Вид чужого страха возбуждал в нем самые приятные ощущения, и даже чужие слюни и слезы, смешавшиеся вместе, не могли остановить этого. Шумно вздохнув, вкушая аромат чужого страха, Кат Ши медленно покачал головой.
— Вы, люди, ничего не понимаете, — проговорил он нормально, присматриваясь.
Пальцы его крепко сжимали бейсбольную биту.
— Главное для злодея — это его образ. Никому не были бы интересны ведьмы, не отличайся они от людей. Дело не в образе мышления, дело в том, как видят тебя люди. Так и тут. Я создаю себе облик игривого кота, и, смотря на меня, ты будешь ужасаться тому, как может сочетаться что-то настолько ужасающее и милое в одном теле. И это будет верной реакцией — потому что ты будешь чувствовать себя отвратительно. Потому что ты меня запомнишь, будешь бояться...
Приноровившись, Кат Ши резко замахнулся битой и ударил — но мимо головы, все еще присматриваясь к траектории своего удара. Впрочем, даже этого хватило, чтобы от резкой волны ветра у несчастного порезало кожу, отчего по щеке потекла сладкая на вкус, словно патока, кровь. Продолжая держать биту на весу, так и застыв в положении, при котором он «отбил» мяч, Кат Ши прищурился и вгляделся вдаль, на медленно уходящее за горизонт солнце. Он любил закаты, ведь с приходом темноты он становился еще сильнее. Чувство собственной силы пьянило не хуже, чем ведьминские привороты, и Кат Ши с широкой улыбкой подумал о том, что он действительно любил «силу» — и искал ее, потому что это было весело. Незабываемое наслаждение. Глаза его лихорадочно сверкали, и, наконец опустив свою игрушку вниз, он тяжело уперся ею в землю, продолжая облизывать губы. От того, как крепко он сжимал пальцы на бите, та начала трескаться.
— Так что не подумай, что я просто глупая кошка в теле человека. Просто...
Закрыв глаза, Кат Ши дернул плечом.
— ... играю...
И вновь ударил битой, и вновь мимо — но в этот раз разрез появился на ухе. Несчастная жертва взвыла и едва не повалилась на жухлую траву.
— ... такого. О! Смотри! Почти пополам разрезало.
Он бросил биту на землю и побежал к ближайшей базе, после чего попрыгал на ней несколько раз, радуясь, как ребенок.
— Ухо! Ухо! Но надо испытать ня-рмально! Скажи, это было впечатляюще?
Человек покачал головой.
— Не очень. Мог и получше. А теперь он весь в крови.
Резко прыгнув вперед, Кат Ши почти за секунду оказался рядом со своей жертвой. Он медленно — насколько позволяло ему собственное нетерпение — наклонился вперед и слизнул кровь с раны с таким видом, будто бы вкушает сладостный нектар. Закрыв глаза, он замер на мгновение, после чего резво крутанулся на ноге и уставился в ту сторону, куда улетел мяч.
— Ня-до попробовать еще.
— И тебе доставляет это удовольствие? — человек на трибунах зевнул. — Ты же фейри. Ты должен искать наслаждение в других вещах.
— Что бы ты поня-мал в фейри, глупый человек.
Кат Ши продолжил играться с битой под вой человека рядом с собой. Жертва боялась, и чем сильнее становились ее причитания, тем сильнее замахивался Кат Ши, до тех пор, пока бита со свистом не рассекла воздух. Так он и замер, протянув ее вперед, словно запечатленный на фото сразу после удачно отбитого меча.
— Ну, это ведь ради чего вы живете? — Кат Ши хмыкнул. — Разве вас не этому учат с рождения?
— Поня-маешь, тупица, вам людям не понять, как мы, фейри, появляемся на свет, — Кат Ши развел руки в стороны с довольной улыбкой. — Мы не рождаемся бесполезными и ничтожными личинками, мы рождаемся уже сформировавшимися и способными действовать существами, ну, конечно, обучаемся по ходу, но в первую секунду меня вот, например, убить бы не смогли, а тебя — еще как. И моя Королева, у нее, кстати, очень классная фигура, только это секрет, Неблагого Двора, восхитительня-я Морриган, создала ме-ня для сбора душ для ее войска в человеческом мире. Я ня думаю, что ты слышал об этом, но в тех краях до сих пор ходят легенды обо мне, страшном коте, который кусает за бочок и вообще за что только не кусает, но душу похищает.
Сделав страшные глаза, отчего зрачки у Кат Ши стали узкими-узкими, он шутливо изогнул пальцы в виде когтей и облизнулся с бешеным видом, будто бы и правда собирался напасть на своего собеседника, после чего заговорщическим тоном продолжил:
— Но мне все это надоело, потому что все фейри — снобы, и я сбежал. Сначала я резвился, как дурак, но потом подумал, что это не дело, потому что... Как бы тебе сказать... Понимаешь, мне не очень нравится убийство ради убийства. То есть, убийство — это очень весело, но не когда твоя жертва беспомощна и молит о пощаде. В чем интерес убивать ня-винное дитя? Лучше убить его родителя, его друзей, всех знакомых, смотреть на то, как желание мести зарождается в его сердце, а потом выжидать, пока дитя вырастет и не вызовет тебя на бой. И бой с тем, кто хочет убить тебя — это интересно, такие убийства — это лучшее, что можно ощутить...
Крепко сжав кулаки, Кат Ши стер рукавом набежавшие слюни и задрожал всем телом, словно эта мысль приносила ему дикий экстаз.
— Я сражался с теми, кто желал мне смерти, видел тысячи тупых людей, что шли на меня без шанса победить, но с таким пламенем во взоре, что я не мог им отказать... — он закусил губу и зажмурился. — Наверное, надо устроить бойню с каким-нибудь охотником, что подчиняется прямо Смерти. Давненько я не ощущал чего-то такого.
Но затем Кат Ши, словно вспомнив о том, что ему нужно держать лицо перед человеком, выпрямился и встал в нормальную позу. Подняв биту с земли, он пару раз замахнулся ею на пробу, после чего схватил с травы один из валяющихся вокруг мячей и, подкинув его, одним ударом отправил его в долгий полет за горизонт. Подобное вызвало у него восхищенный свист, и, приложив ладонь к глазам, он щелкнул пальцами.
— Отлично! Но. Если вернуться к убийствам. Скажи мне, пожалуйста, что ты о них думаешь, — он наклонил голову набок со скучающим выражением лица. — Люди так боятся убивать, а кто-то слишком сильно восхваляет подобное. Вы строите культ вокруг чужой смерти от ваших рук, и лишь пара человек готова понять, что в этом нет ничего... Такого. В обычном убийстве. Ня-слаждение действием должно идти не от факта запихивания кому-то в глотку ножа и выдиранием легких, ня-слаждаться нужно другим! Идеей! Почему я решил убить его? Потому что он бросил мне вызов! Да, именно так!
Вздохнув, Кат Ши крутанулся на месте.
— А потом мое наслаждение прервали. Я фейри, а значит, я заключаю контракты потому... что иди куда подальше, тебе не ня-до знать. Зня-ешь, я до своего... не совсем удачного договора много дел натворил. Например, у меня есть дочь, очень миленький котеночек, вся в папочку, — он смахнул слезу с глаза, — жаль мне не удалось ня-тренировать ее так, чтобы она стала еще сильнее. А зня-ешь почему? Зня-ешь?!
Кат Ши уставился на человека с лихорадочным блеском в глазах.
— Потому что я такой же тупица, как и люди! — возмущенно проворчал он, едва не швырнув биту на землю. — Я заключил договор с кучкой колдунов с тупым названием их кружка «Шпильцекисте», которые вместо нормальных условий поставили меня в такое положение, что мне пришлось сотнями лет выжидать новых убийств. Я сидел в клетке, словно дикая зверушка, а эти гнусные люди... ничтожные смерды, аже смилилась над ними фортуна, ежели удалось мне разбить кандалы и добраться до душ их презренных, я...
В холодном гневе, не повышая голоса, Кат Ши не заметил, как перешел на старый язык, но когда он осознал это, то уже наговорил лишнего, отчего уставился на человека в изумлении, словно тот мог осудить его за подобный поступок. Но когда тот не сказал ничего, то кот с тяжелым вздохом провел рукой по лицу, словно гневаясь уже на самого себя за подобное проявление искренних чувств.
— Извини. Это очень глупая история. Мне удалось вырваться лишь недавно.
Он сказал это даже без своего глупого кошачьего акцента.
— И ты не убил их?
Вопрос глупого человека оказался хорошим вопросом. Но все еще глупым.
— Я не мог, — выдавил из себя разочарованную улыбку Кат Ши. — Контракт. Я был связан им, как цепями. Кто бы мог подумать, что меня смогли одурачить какие-то жалкие людишки или кем они там были, не важно, попался на такую глупость...
Последующая реакция человека заставила его ошеломленно захлопать глазами.
— Но ты ведь тупой, — на последнем слове человек сделал ударение, и Кат Ши возмущенно цыкнул. — Умный никогда бы не попался твоим... Шпиц... Шипце...
— Шпильцекисте.
Причмокнув, Кат Ши скорчил рожу и осторожно кивнул.
— Возможно ты прав. Но  лишь возможно...
— Ты проторчал у них в плену сотни лет. Тупица.
Выслушивать колкости от людей Кат Ши не любил — хотя бы потому, что он был выше людей и не любил считаться с их мнением. Никто никогда не сможет приказать фейри делать что-то просто так, и в этом же состояла его логика. Впрочем, иногда он позволял себе вольности... Стал позволять после знакомства с Той Ведьмой. Он не мог понять, но то, что сотворила эта глупая девочка, это... Это было... Не то, что плохо, в общем-то даже очень хорошо, просто Кат Ши не любил впадать в диссонанс от тех вещей, которых он не знал, и которые заставляли ощущать его именно что глупым, что делало его (в его же глазах) слабее, чем какая-то столетняя малявка.
Ну ладно, ладно.
— Ну и что с того! — хвост выпрямился, а шерсть на нем встала дыбом. — Поду-мя-ешь, попался. Ну и провел. Ну и чувствовал себя тупым. Ну и... Ладно, все, прекратили это! Это я тут главный, по-нял, да? Ну-ну. И лицо попроще сделай, глупый человечишка, а то я покажу тебе настоящий хит! Такой, что мя-ч за пределы поля вылетит!
— Не пользуйся терминологией, если ты ее не по-нямаешь.
Кат Ши бросил подозрительный взгляд в сторону передразнившего его человека.
— Или это тоже часть образа?
— Не совсе-е-ем... — он повертел хвостом, пытаясь выбрать позицию поудобней. — Это скорее мое личное хобби. Изучать вашу культуру. Она такая глупая, ха! Ты не представ-мяешь! Я еще это по тому глупому кружку по интересам колдунов-девствення-ков по-нял. Только и делаете, что... Даже не зня-ю, как это описать. Ну вот представь, ты сидишь в клетке рядом с группой зануд, которые только и делают, что говорят о магии. Конечно же ты не можешь представить, потому что ты лишь глупый смертный, который скоро закончит жить, когда как я продолжу жить дальше, ну, знаешь, потому что фейри во всем превосходят тупых людишек, но это не суть. Они только и делали, что нудели. Человечество не наслаждается жизнью, вы живете в запертых мя-рках собственных проблем и морали, которые не дают вам стать по-настоящему... Как бы это писать... Почувствовать вкус жизни.
Люди были омерзительны ему. Скорлупа коротких жизней и собственных страхов делали из них никчемных слизняков, и лишь те, кому Кат Ши открывал удивительный мир гнева и мести, существовали вне этих глупых рамок. Ведь на пути злости не устоит ничего. Кроме него, конечно же.
— Но ня самом деле есть в вашей культуре что-то... Очень интересное. Я не могу это описать. Знаешь, что я подумал, когда посмотрел парочку ваших забавных записей на черных коробочках с лентами? Ну, кассеты, кажется. Мне понравилось!
Он развел руки в сторону и шумно вздохнул. Хвост полностью выдавал его возбуждение.
— Тупые люди снимают такие интересные вещи! С тупыми человеческими поступками, но все равно интересные... Считай это моим маленьким признанием. А ты видел человеческих женщин? Королева меня прокляни, я считаю, что человечество далеко продвинулось после того, что я видел будучи на свободе много столетий назад! Да... Скажу так. Мне нравится наблюдать за людьми. В смысле, ты видел — скорее всего видел, ты же тупой человек — как люди ходят по этим вашим лавкам обмена бумаги на еду? Это так уморительно!
Зайдясь громким хохотом, Кат Ши откинулся на спину и начал кататься по траве, и неясно было, намеренно ли он излишне драматизировал, или же его действительно насмешило подобное.
— В смысле... ах... Так долго выбирать еду... Зачем? Можно же отправиться в лес и убить какое-ня-будь животное, или... или... ха, прости, не могу, ну ты видел? Так долго выбирать что-то... Я тоже пробовал, если честно...
Замерев, Кат Ши разлегся на траве и уставился в небо, где сквозь зарево начали проглядывать звезды. Они, словно слепые очи его народа, внимательно наблюдали за ним, и от этого Кат Ши злился только больше. О ненавидел людей, но иногда они казались куда лучше, чем его родной народец, это мерзкое сборище таких же забывших обо всем интересном тварей. Если одни не жили в наслаждении, то вторые слишком им упились...
Хотя это было так много лет назад, может, сейчас уже что-то изменилось? Кат Ши отбросил эту мысль. Какая глупость. Он не вернется туда, ведь свобода, дарованная ему Этой Ведьмой, была ценнее, чем все, что он когда-либо пробовал.
— ... пробовал, но не оценил.
— А кошачий корм?
Голос человека звучал почти иронично, и Кат Ши резко поднял голову и с жутко серьезным видом закивал.
— Коня-чно! Ну и мерзость! — он высунул язык и изобразил тошноту. — Я скорее вновь вернусь к тому клубу магов-затворников, чем съем хоть кусочек этой гадости... А ты что, что думал, что мне понравилось?! Я же говорил, что все люди тупые, тьфу.
Отмахнувшись от собеседника, как от безнадежного, Кат Ши покачал головой.
— Не знают вкуса жизни и кормят своих кошек такой дрянью.
— А ты, значит, хочешь заставить всех почувствовать его, этот вкус жизни, присоединившись к этой ведьме?
Кат Ши болезненно поморщился.
— Ну почему сразу это?.. — он потер переносицу и легонько постучал битой по голове своего пленника, отчего тот захныкал. — Я делаю это не из благородных целей. Просто это весело. Вы, тупые люди, не можете этого понять. А потому большая часть вас и сидит запертая в рамках тупых ограничений, которые вам понаставили ваши предки и Смерть.
Закатив глаза, Кат Ши трагично заохал и завертелся на месте, словно юла.
— О-о-ой, какой ужас! Смерть сказал не веселиться, и потому мы сидим в своих норах! — голос его стал холоднее. — Вот поэтому я и не люблю вас, людей. Вы скучня-е. Вы мало живете. Вы живете будущим, когда можно жить ня-стоящим на полную катушку, как...
— Как кишины?
Голос человека звучал услужливо. Замерев на месте, Кат Ши обвил себя вокруг пояса хвостом, после чего приоткрыл один глаз и с подозрением уставился на своего собеседника. Экая проницательность... но явно не тут. Солнечно улыбнувшись, кот ринулся в объятия к своей жертве, повалил ее на пол и сжал между рук, после чего радостным тоном заявил:
— Нет конечно же, глупый человек! Кишины — это лишь мусор.
Он скривился и начал водить пальцем по щеке своего пленника.
— Ты видел, что они делают? Едят чужие души. Это, конечно, очень забавное времяпрепровождение, но в этом нет стиля, в этом нет ничего, — он поморщился. — Бессмысленная жестокость это... Мерзко. Нельзя просто так взять и устроить резню. Нужен повод! Такой, чтобы все думали: «Королева фей меня прокляни, да этот парень совсем с катушек слетел!» Поня-маешь, глупый человек, тут тоже нужен стиль. Повод и причины — это он и есть. Ты не можешь просто ворваться в дом к милой семье чтобы зарезать их и сожрать их души. Это бессмысленно, никто не оценил этого. Тебя просто посчитают психованным и будут желать убить. А ведь главное в ня-шем деле это не такой образ. Главное — это страх! Вот, ладно, скажи мне, глупый человек.
Сжав в объятиях свою жертву, Кат Ши взглянул тому в глаза и медленно, почти по слогам, прошептал томно:
— Что страшнее — зня-ть, что тебя убьет полоумный маньяк, который не видит разницы в своих жертвах, или же тот, кто подберет издевательство лично для тебя, после чего сожрет твою душу без малейшего сожаления? Но, честно говоря, я не всегда люблю убийства. Иногда это скучно. Ты разрушил человеку жизнь, а потом убил его — что тут веселого? Нет в этом никакой изюмя-нки. Таких людей, которых ты ломаешь, у которых ты забираешь самое ценное, оставляя их ни с чем, надо не убивать. Ня-блюдать за ними — одно ня-слаждение. Смерть быстра и милосердна, когда как жизнь не щадит никого...
Он утробно заурчал, после чего рывком слизнул кровь с царапины на щеке у своего пленника, отчего тот взвизгнул и отшатнулся в сторону от кота. Замерев на месте, Кат Ши без интереса наблюдал за неудачными попытками своей жертвы уползти прочь, после чего с умным видом щелкнул пальцами.
— Знаешь, как Асура. В смысле, ты слышал о кишине Асуре?
В ответ ему раздалось удовлетворительное «угу», и  Кат Ши с умным видом закивал, будто бы знал его лично. Но не знал, конечно же. Никто в здравом уме не захочет его знать, чтобы тебя не поглотило безумие, и пусть Кат Ши был безумен по-своему, он не хотел ничего более. Желать чего-то большего тут было бы глупостью.
— О-о-о-о, этот малец был психопатом. Хотя он такой малец, что мне в деды годится, — мечтательно вздохнув, Кат Ши облизнулся. — Я бы сразился с ним, но даже я не ня-столько поехавший... Хотя это закрепило бы за мной репутацию еще более устрашающую. Даже если бы я с ним просто сразился и выжил. Но-но-но! Неваж-ня! Смотри. Он был психопатом. Но со стилем. Сожрал свое оружие, а потом выскочил и устроил полный хаос. Моя королева говорила, что из-за него что-то пошло не так со временем, но лично меня это не заинтересовало. Просто посмотри, сколько страху он нагнал своим образом, хотя ня самом деле он довольно вменяемый. Ну, мне так рассказали! Вот он, верный образ! А большинство кишином это так, тьфу, позеры и не более.
— Но разве ты сейчас не занимаешься бессмысленным насилием?
Ой, какой вопрос!
Выпучив глаза, Кат Ши взглянул на него будто бы на умалишенного.
— Как ты мог подумать такое обо мне! — он зашипел, подобно кошке, после чего отмахнулся с обиженным видом. — Ну, я не отрицаю, что иногда делаю вещи вне стиля. И сейчас почти этот случай. Но слушай... Я не трачу свою энергию на бесполезные убийства постоянно. Я делаю это лишь тогда, когда мне нужно разрядиться. Вот, например, посмотри на этот тюфяк передо мной. Он трахнул девочку в подворотне, после чего сбежал. Я вынюхал его и проследил, после чего притащил сюда. Любой другой тупой злодей убил бы девочку, сделав ее несчастной, а я осчастливил ее — ведь именно в человеческой злобе и мести таится настоящее сокровище, искренней и беспощадной.
Поднявшись на ноги, Кат Ши отряхнул одежду — из ней на нем был дурацкий желтый свитер, который впарила ему Та Ведьма со словами, что это лучшее, что она нашла заместо его старого унылого тряпья. А еще под ним хорошо было скрывать хвост и руки, слишком уж длинными были рукава. Желтый нравился Кат Ши, это был цвет ненависти и зависти, и он любил, когда его ненавидели. Ненависть порождает гнев, а гнев — интересную бойню. Это был цвет золота, богатства, его глаз — и всякое убийство было ему подобно сокровищу для других фейри.
Он тоже был жадным. Но немного иным.
— Смотри, глупый человек. Я убью тебя. Но знаешь, почему?
Он властно схватил свою жертву за подбородок и взглянул ему в глаза без тени улыбки. И в холодном золоте его глаз жертва могла увидеть лишь собственный приговор, тот, которому не суждено было прерваться. Решение было вынесено, и единственный вопрос, оставшийся нерешенным, было время. Но у них его было много, очень. И, видя нескрываемый страх в чужих глазах, Кат Ши улыбнулся.
— Потому что нет ничего лучше, чем смотреть в глаза фальшивому злодею и видеть, как он мочит свои штанишки от одного лишь знания о том, что ему предстоит. Ведь по ту сторону тебя не ждет никто, лишь пустота моего желудка. Никакого спасения и милосердия.
Он оглянулся назад и уставился на человека выжидающе.
— Эй! Глупая девочка! Смотри, как я покажу тебе технику, которая развеселит тебя и сделает твоего насильника звездой. Наблюдая внимательно, повторять не буду.
Рывком поставив мужчину на колени, Кат Ши рукой закрепил его голову в одном положении, после чего крепче сжал в руках биту. В его фокусе не было ничего простого. Он был жутко силен — настолько, что один удар битой мог размазать этому идиоту голову в милое алое пятнышко. Но сейчас они играли в бейсбол, а значит, мяч им нужен был целым, а не в виде лужи из мозгов и остатков костей. И, прицелившись, Кат Ши ударил — по шее, под углом, отчего голова жертвы со свистом улетела прочь, оставляя за собой кровавый след.
Она скрылась за трибунами и упала где-то на улице, размазавшись по всему асфальту. Запах крови был слышен даже тут, и, с довольной ухмылкой потерев нос, кот отшвырнул биту в сторону и задрал руки кверху, после чего заорал:
— Стра-а-а-айк! Хоум-ран!
И, словно ребенок, Кат Ши сорвался с места, оставив в земле крупную яму. Носясь от одной базы к другой по кругу, он выглядел так, будто бы это и был самый радостный момент его жизни, тот, ради которого он и пошел за Сянь. И когда он вернулся на место, в ответ ему раздались лишь ироничные хлопки с трибуны, на которые Кат Ши ответил низким поклоном.
— О, не стоит! Ты мне льстишь, глупый человек!
Внезапно он замер, вспоминая, после чего щелкнул пальцами и с видом, будто не сделал нечто важное, в панике воскликнул:
— Погоди, я же не рассказал тебе самую важную часть истории! Там была Эта Ведьма... О-о-ох, ты бы видел эту ведьму...
Рассказ о ней был коротким, но он постарался вложить в него все, что думал о Ней. О Ней он мог говорить только этим тоном и подобным голосом, не слишком громким, но и не чрезмерно уважительным. Это не был страх, это было ранее неизведанное чувство, овладевавшее Кат Ши всякий раз, когда он оказывался рядом с Этой Ведьмой. Она смотрела на него весело, и в Ней Кат Ши чувствовал ту, за кем готов был следовать еще долго.
Словно его очаровали.
Но это не волновало его до тех пор, пока ему было весело.
— И так ты встретил Сянь? — тихо спросил человек.
Чуть подумав, Кат Ши поднял бейсбольную биту с земли и осмотрел ее, после чего медленно, словно сомневаясь в собственных мыслях, кивнул.
— И так я встретил Сянь. Но это, — он приложил палец к губам, — большой секрет. А на этом прощай, моя дорогая.
Все же, убивать интересных собеседников было бы глупо.

Этого еще не случилось.
Но очень скоро случится.

СВЯЗЬ