Когда заходит речь про древность и знатность той или иной семьи, обычно представляешь портретные галереи, столовое серебро и привычку говорить по-французски. Получается такой очеловеченный гибрид толкиновских эльфов и роулингских Малфоев, помноженный на “Историю государства Российского” и вечную, как человеческая глупость, Елизавету Вторую.
Юра в этот образ вписывался просто замечательно. Он был из той семьи, которую сейчас назвали бы хорошей, а во время его детства поливали бы грязью за спиной, масляно улыбаясь в лицо. Отец занимал государственную должность, да не из последних, матушка, напоминающая статью и тяжелым взглядом “Родину-мать”, изучала военную историю в Академии наук, Дедушка был заведующим психиатрической лечебницы, а ныне покойная бабушка -- актрисой в театре. Остальные члены семьи были разбросаны по всему союзу и даже за его пределами, но про последних старательно отмалчивались. Не просто объяснить соседям, что у тебя есть родня в ФРГ, Франции, Италии и даже в главном идеологическом враге -- США. Объяснить, что ты в любой момент можешь сигануть за железный занавес было еще сложнее, так что Бедовы даже не пытались.
На самом деле, Юра жил рядом с обычными людьми: плохими и хорошими, добросердечными и обиженными на жизнь, пьяницами и трудягами, учителями и писателями. У большинства из них были дети, которые тоже были самыми обычными: шалили, учились, дружили и дрались.
Просто сам Юра не был ни обычным, ни человеком.
Юра был Оружием. Потомственным. Его род образовался еще во времена Раздробленности, когда Золотая Орда топтала города и веси, забирала людей в полон и невольно (а может быть и нет) распространяла то, что люди знающие называют кишинами. Тех, кто мог стать Повелителем или Оружием искали по всей земле, увозили и учили в монастырях, потому что, в отличии от филиалов Академии, они были везде. Когда-то также в монастырь увезли юркинового предка, который и стал основателем рода. Потом, когда Повелителей и Охотников стало больше и приличная их часть закончила Академию, Бедовы (изначально Ведовы, но за долгие годы фамилия немного поменялась) сконцентрировались на работе с ведьмами, к которым на Руси всегда было двоякое отношение. Их род занимался тем, что контролировал и защищал тех, кого дипломатично называли “знахарками”, но в их обязанности также входило целенаправленное и профессиональное уничтожение тех ведьм, кто отказывался идти по законной дорожке. Делалось это с переменным, но все-таки успехом.
Юра историю семьи знал и очень ей гордился. Но продолжать ее не хотел. Выбора у него, однако, не было, и его тренировки начались до того, как он научился ходить. Вот всем в детстве читали Агнию Барто (на половину стихов которой можно ставить пометку 16+, особенно на стих про Бычка), а Юре читали семейные хроники и методы выслеживания плохих ведьм. Юра ничего не хотел знать о том, с каким звуком ломаются кости и человек горит заживо. Юра не хотел причинять никому боль. Но Юра видел, как озлобленные люди забрасывали камнями ведьму, которая лечила всю деревню и пару близлежащих и никому не сделала ничего плохого, и видел, как другая ведьма пыталась провести ритуал на детской крови (Юре до сих пор иногда снится маленькое бледное до синевы, запачканное кровью тельце).
Это могло ничего не значить. Каждый день кто-то умирает, кого-то грабят, насилуют и заставляют действовать против воли. Но Юра, даже если по нему не скажешь, был впечатлительным ребенком. Так что те дела, на которые его брали родители, произвели на него огромное впечатление. Упираясь по привычке, Юра в глубине души все для себя решил.
Но это были не единственные проблемы. С детства мелкий, тонкокостный и похожий на балерину из сказки про стойкого оловянного солдатика, Юрочка был почетным обладателем прозвищ “Девчонка”, “Принцесса”, “Буржуй” и, разумеется “Фея”. С ним не хотели водиться, и Юрочка заставил себя думать, что и ему до них дела нет. У него был дедушка и открытка с  Майей Плисецкой, которая стояла в фоторамке на его прикроватной тумбочке. На шебутную, часто посвященную самой себе ребятню, которая заливисто смеялась и играла в казаки-разбойники, ему было плевать.
В качестве компенсации морального ущерба (правда в детстве он эту сложную фразу не выговаривал, но, где-то услышав, старательно повторял) Юра ходил в балетную школу, что стало очередным поводом для насмешек. Лет до десяти, а потом у Юры случились проблемы с самоконтролем и он активно начал применять для всех желающих рукопашку. Будучи луком по сути, он не мог себя частично трансформировать, так что физическая подготовка была необходимой мерой для самозащиты и работы в поле. У Юры не было напарника, так как подпускать к себе кого ни попадя не хотелось, так что натаскивали физически его знатно.
А потом развалился СССР, и у Юры неожиданно сменились приоритеты, потому что развал чего-то большого несет за собой массовый шок населения, агрессию и резню, и на этой благодатной почве снова, как когда-то в Раздробленность, повылазили присмиревшие ведьмы и расплодились, как чума, кишины. Куда там школе и Майе Плисецкой. Родители дома не появлялись сутками, дедушка не отпускал одиннадцатилетнего Юрочку от себя ни на шаг. Его хотели вообще вывести из уже-не-СССР и еще-не-России, благо было кому его всунуть в надежные объятия, но Юра воспротивился. Складывалось ощущение, что он всегда был против всего, но в этот раз он был особенно против. Сам себе он напоминал несовершеннолетнего, который подделал себе документы, чтобы служить в Красной армии. Но на собственное и его удивление, родители сдались.
Время шло, заставляя людей подстраиваться под свои реалии. Юрка с горем пополам дожил до шестнадцати. Носил черные толстовки с леопардовым принтом, в кармане таскал нож-бабочку, матюкался как сапожник и безжалостно избивал тех, кто пытался его прогнуть. В итоге, когда Юрку отправили из уже-России в Академию, он был потрепанным и повидавшим побольше многих взрослых типичным подростком лихой и страшной наследницы СССР. После родных улиц, исписанных граффити и грязно-бурыми остатками разборок, США казался Юре нелепым и почти страшным. Белые заборчики, постоянно вежливо улыбающиеся люди и патологическое неумение бояться вызывали стойкое желание крушить и ломать, чтобы пробудить людей из сна и показать им реальную, настоящую жизнь. Но приходилось себя сдерживать. В Городе Смерти стало полегче. Юре понравилась его честность, ну и красота, тут уж не поспоришь. Хотя первые пару месяцев он на местных жителей смотрел с откровенной завистью: в отличие от его соотечественников, они были на сто процентов уверены, что их защитят. Утешали только новости из дома, что обстановка нормализуется, а значит после обучения Юра может вернуться в уже счастливую благополучную страну.
Поступил Юрка легко, а вот с учебой было сложно. Родители знали один французский, другая немецкий, дедушка тоже немецкий, многочисленная родня могла говорить от итальянского до хинди. Но на чертовом английском никто нормально не говорил. Так что Юра был в ужасе. Он старался, пытался разобраться, но выработанный в школе образ мудака сползать отказывался, так что за год он не завел ни друзей, ни Повелителя, которые могли бы помочь разобраться в чужом для него языке. Приставленную к нему девушку он напугал, даже рта не раскрыв. Просто повернулся к ней своей нервной и бледной от недосыпа рожей, и та отказалась иметь с ним каких-либо дел. Так что Юра остался на второй год, чувствуя себя отвратительно, сгорая от стыда и злясь из-за этого еще больше. На этом фоне домой тянуло еще сильнее, и Юра уже пару раз порывался все бросить, но не хотел подставлять родных.
Так и жил.

Обычное состояние:
Частичная трансформация не работает (как вы себе это представляете, он даже не арбалет), зато Юрка прекрасно пользует дыхание души для усиление своих физических сил. Кроме танцев занимался карате и семейным видом борьбы “либо ты жив либо ты труп”.

В контакте с повелителем:
Блочный арбалет в леопардовую расцветку (вообще расцветку может менять на любую от пафосной до камуфляжной). Стрелы создаются дыханием души повелителя. Сам стрелять не может, так что единственное, что Юрка может сам сделать в таком виде --
регулировать натяжение тетивы и дернуть напарника в сторону от чужой атаки. Или воткнуться острым концом кому-нибудь в глаз.
Количество возможных атак зависит о дыхании души Повелителя. Может создавать стрелы своей энергией (не более 100 обычных современных двулезвенных, 75 зазубренных, 35 бронебойных и 5 с электрошоком; 1 стрела с электрошоком энергии жрет как = 15 бронебойных = 35 зазубренных = 75 двулезлевых). Прицельная дальность полета в среднем 200-250 метров, бесприцельная 700.

Резонанс душ:
В размерах не увеличивается, но прицепляет оптический прицел. К нему можно на 15 секунд добавить инфрокрасное видение и на 5 секунд - возможность увидеть чужое дыхание души. После истечения этого времени резонанс автоматически пропадает. Все количественные показатели (кроме веса лука) увеличиваются в два раза.

Коса смерти(когда достигнет):
Состояние в обычном резонансе душ на постоянной основе + возможность 2 раза использовать способность “Массовый обстрел”: одновременно выпускаются 100 двулезвенных стрел.

Коса смерти резонанс душ:
Увеличение всех показателей (кроме веса лука) в два раза + возможность 4 раза использовать способность “Массовый обстрел”.

Остальные способности:
Танцует, гнется во все стороны без страдальческой гримасы, может по расцветке определить тип кошачьего, хорошие познания в гуманитарных науках. Находится в постоянном изучении темы “Ведьмы. Виды, способности, способы нахождения и обезвреживания”. Может выжить в одиночку в городе и безлюдной местности.