Можно было бы лечь на полу в коридоре, эффект от этого был бы максимальный — но нет, на самом деле, никакого эффекта бы не было.
Кто вообще дает своему оружию такое задание? «Посмотри-ка, отсортированы ли данные в библиотеке, да так, чтоб по каждому году?», и еще улыбочка эта, неприятная. Нет, конечно, кто может винить Смерть в том, что он ведет себя не как человек, но заставлять свое оружие — лучшее оружие, попрошу заметить, хотя и думалось это только ей самой — заниматься всякой дрянью вроде поиска каких-то документов в библиотеке, которые были древнее их мира?.. Ну, ладно, может не древнее. Оставалось лишь удивляться, смотря на до сих пор не рассыпавшиеся фолианты еще тех времен, о которых принято молчать и не упоминать — и искать аналогичные, чтобы аккуратно поставить их на полочку и больше никогда не трогать, потому как неважное сейчас прошлое все равно не грозило повториться. Но Смерти не откажешь, а потому приходилось заниматься этим — и для начала стоило бы составить примерный список необходимых документов, точнее переписать его с древней бумажки и на чистую и новую. И чернилами потемнее, а то старые выцвели за столько-то лет.
Пустые коридоры академии напоминали лабиринт — в них не путался только если Смерть, остальные же за столько лет успели оставить на стенах свои маркеры для опознавания, куда именно ведет этот или тот коридор. Библиотека находилась наверху, куда надо было подняться по лестнице, но чтобы найти последнюю, нужно было отыскать еще один коридор, который, в свою очередь... и так далее. Сол примерно помнила место, где начинался путь в библиотеку, но там был еще один закоулок, который вел в совершенно другое место. И, как могло показаться неучтивому наблюдателю, стоя напротив дверного проема и гадая, куда же ей поворачивать — налево, после двери, или направо — она задумалась о чем-то более серьезном, например, о том, о чем думают Косы Смерти. Хотя это было ей не ведомо, и все, что она делала — тупо разглядывала сорванный кем-то маркер, который затруднял ее дальнейшее передвижение.
Но библиотека была отложена, потому как рядом возник кто-то с очень интересным и специфичным вопросом. Медленно отведя взгляд от сорванного маркера, Сол уставилась на студента подле себя — молодой, юный, и... и... С таким вопросом! Она вновь покосилась вбок, на маркер, после чего все же вернулась взглядом к студенту, который продолжал смотреть ей прямо в глаза, едва ли не в самую душу заглядывая. Вопрос, конечно, очень интересный, но... Документы в руках не могли ждать!.. Ну, наверное. Черт, кого она обманывает, да она душу продаст за то, чтобы отмазаться от дел и заняться чем-то интересным, вроде помощи этому милому... студенту.
— Стать круче? — она медленно обвела взглядом студента перед собой. — Это у нас к клубу совершенствования тела. Или к госпоже Элене Андерсон, хотя, правда, не обещаю, что уйдешь ты оттуда в том же моральном и физическом состоянии, что и прежде. Или ты у нас не повелитель? А-а-а, вот оно чего.
Конечно, это были типичнейшие советы — ну, в ее понимании, но Сол попросту не знала, что еще ответить. У нее-то проблем такого характера не было — в юности она только и думала, что занималась крутыми вещами. Например, копала ямы вокруг общежития, а потом делала из них ловушки. Столько-то шуму потом было, и полезный опыт. Ей. Что ямы нужно копать глубже, а ловушки ставить остроумнее, потому что кто быстрее на лекцию прибежит, тот не пойдет на отработки. Дежурить на кладбище — весело, если только это не зубрежка билетов.
— Еще советую сделать чучело из недругов, говорят, бодрит морально. Не только тебя. Но можно попытаться и из крысок.
Сол покосилась на отчет в руках. Тот, почему-то, никуда не исчезал. Одно из чудес света — дела, которые накапливаются.
— Но ты вроде молодая и симпатичная девочка, лучше пока займись вышивкой. Слышала, что некоторые такое ценят.
И, главный элемент — потрепать по голове. Дневная норма поддержки выполнена.

Сол оценивающе осмотрела стоящего перед ней студента, а затем мысленно повторила его последнюю реплику. Это не давало ей покоя — точнее, заставляло в голове бушевать огромному шторму из вопросов, желания удариться головой о стенку от глупости ситуации, и навевало еще парочку мыслей, о которых в приличном обществе думать было не принято. И тем более их озвучивать. В сомнении прищурившись и поджав губы, она наклонилась к студенту и подозрительно посмотрела ему прямо в глаза — кажется, тот едва ли мог сдерживать слезы побитой гордости — после чего резко выпрямилась и все с тем же задумчивым видом уперлась взглядом в содранный со стены маркер. Тот продолжал сиротливо лежать на полу, точно такой же, как и гордость несчастного студента — растоптанный и порванный.
— Боже, боже, боже. Ну, если ты парень, то ты должен радоваться открывшимся возможностям.
Слушать Сол — не очень полезно, особенно если она углубляется в ту сторону, в какую не стоит. Подняв взгляд на студента — надо было поинтересоваться его именем, кстати — она хитро усмехнулась, после чего сделала несколько шагов в сторону прямо к нему. Выпрямившись над ним, возвышаясь над несчастным со своей ужасающей воодушевляющей улыбкой, она резко подняла руку и положила мальчишке на голову, после чего начала чесать его по голове, ненароком заставляя болтаться несчастного пацана как болванчика под силой ее ладони.
— Например, ты можешь притворяться девушкой, чтобы выпытывать информацию... — она задумалась. — Знаешь ли, шпионаж — это очень удобно, особенно если надо узнать ответы на тест ночью прямо перед ним, но только я не очень это советую — если кто-то обнаружит тебя в учительской, то даже юбка не спасет, но ты можешь попробовать уломать отличников. Или можно прятать шпаргалки под юбку, ее-то уж никто не заставит тебя поднять — по разного рода причинам. Но зачем тебе это вообще?
Она резко остановилась, после чего положила и вторую руку на голову студента. Со стороны это могло показаться очень странным (и даже немного забавным), но руки Сол медленно, едва касаясь шеи, спустились ниже, на плечи, а затем и вовсе под руки. После этого Сол, внезапно сверкнув глазами, резко подняла мальчишку вверх, благо ее сила и рост вместе с его не особо-то большим весом это позволяли. Продолжая сверлить пацана хмурым взглядом, Сол лишь сурово покачала головой — после чего разжала руки, отправляя студента в свободное падение.
— Ты что, не веришь в себя? Ты же оружие. Просто подумай о том, что у тебя есть та способность, за которую когда-то пришлось убить целую ведьму и поиздеваться над ее душой, — она постучала носком туфли о пол. — Или это проблемы личного характера? Хочешь устроить медицинский осмотр?
Глаза ее недобро засверкали, а голос зазвучал сладко-сладко, словно мед. Ох уж эта Сол. Видел бы это Смерть, то точно бы заехал ей по шее — похабные шутки перед лицом студентов это вовсе не то, чем должна славится Коса Смерти. Ну, конечно, иногда можно было себе позволить, но не когда студент просит у тебя помощи психологического характера, а ты насмешливо тут предлагаешь ему всякое. Хотя это вовсе не значило ничего такого!.. Наверное.
— Ты, кстати, кто? Как зовут?
Она задумалась.
— Но ты все же запомни мой вариант с воровством тестов. Если принесешь мне бутылку ликера, то я даже скажу, в каком ящике они обычно хранятся.
Правда перед этим нужно было пройти защитную охрану Сколль, но это уже были никому не интересные детали... Ведь правда?

Отредактировано Sol Heikkila (2017-12-12 22:44:38)

У Сол глаза на лоб полезли, когда она услышала это наглое и, самое главное, грубое (ну, не очень) заявление.
— Дуры?! Столько лет?!
И хотя ей надо было возмутиться по статусу, мол, как ты со старшим оружием разговариваешь, она просто не смогла этого сделать, потому что мелкий пакостник, так и не назвавший своего имени, затронул самую больную для нее тему, такую, что даже отсутствие субординации было сметено прочь от внимания Сол этим простым маленьким словом. Слово "года". Это было подобно метко пущенной стреле, попавшей в цель с далекого расстояния, только целью в этот раз было ее, Сол, обиженное "я", которое ненавидело всяческие упоминания возраста, а стрелой была фраза мальчишки. Почувствовав, как ее лицо начинает менять цвета, подобно светофору, Сол широко открыла рот, чтобы уже сказать что-то важное и грубое, чтоб мальчишке неповадно было, но ум подсовывал лишь всяческие ругательства, которыми перед детьми щеголять было нельзя (да и неприлично как-то), и потому она захлопнула его, оставив от желания сказануть чего-нибудь эдакого лишь высоко поднятый палец.
— Пацан!
Глаза Сол сверкали гневом, но на лице не было ни единого его проявления — жизнь со Сколль научила ее мастерски менять эмоции на другие, чтобы не дать напарнице понять, что именно у нее творится в голове. Кисло и очаровательно — ну, знаете, те самые официальные улыбочки, которыми она щеголяла перед официальными лицами, чтобы показать, что она о них ничего не думает, а тут просто по долгу службы — улыбнувшись, она положила руку мальчишке на голову и потрепала его по волосам, после чего резко схватила его пальчиками за голову, вцепившись ногтками (короткими, к счастью мальчишки) в кожу, после чего таким же дружелюбным и добродушным тоном, который так и дышал гневом и желанием сделать что-нибудь нехорошее, проговорила:
— Ну что же ты обижаешься, как девочка? Мальчики так себя не ведут!
Провокации младших — занятие абсолютно недостойное ее звания, но Сол было не остановить. Злая на то, что кто-то посмел в очередной раз затронуть больную для нее тему — тему уходящей молодости, конечно же, потому что она убегала очень быстро, спасибо издержкам работы — она решила, что выпустит свой гнев так, что это будет не только полезно, ей, в первую очередь, но еще и этому пацану, который стеснялся каких-то там глупых вещей. Девочки, мальчики — подумаешь!.. Не велика проблема. В свое время Сол беспокоили вещи вот действительно важные в том возрасте, например, как проникнуть в главный кабинет их преподавателя и своровать ответы к тестам, а это, так, глупости надуманные всякие.
— Ну ничего. Я могу провести тебе испытание, которое точно сделает из тебя мужчину!
Ого, как воодушевленно было произнесено!.. Потащив мальчишку за собой, Сол подошла к окну и пинком — рамы и стекла тут были крепкими, сделанными на совесть — отворила его, после чего, схватив пацана уже пониже, за плечи, вытащила его за окно и подвесила в воздухе. Падать тут, конечно, было не очень высоко, а оружию так и вовсе не страшно, но ощущения дующего ветра в спину — Академия стояла на холме, так что ветра тут были что надо — должны были подействовать если не освежающе, то как минимум отрезвляюще. Смотря на то, как елозит у нее ее наглый обидчик в руках, Сол страшным голосом произнесла:
— Сделаем чучелко из тебя! А если ты пацан, то сможешь спастись!
И отпустила руки.
Сол не отличалась умом и сообразительностью в подобного рода ситуациях.

Можно было возмутиться, дескать, как смеет какой-то пацан хватать ее руками за всякие разные места — за одежду, конечно же — но Сол этого не сделала.
Можно было довольно вздернуть нос, ведь во время событий пацан решил, что спасется он именно с помощью Сол, хотя мог зацепиться за тот же подбородок.
Можно было сделать еще много чего, но блузки и прочую верхнюю одежду нынче делали не особо-то и крепкой, а потому и Сол, и уже тысячи раз упомянутый пацан успели лишь издать вздох — кто-то удивленный, а кто-то абсолютно иной — когда чьи-то цепкие пальчики вцепились со всей силы в блузку, а та, не в силах выдержать пусть и не шибко большой, но все же значительный вес внезапного утопающего, решила треснуть не только по швам, да и вообще везде. И, видя, как остатки ее одежды улетают вниз, за окно, вместе с нерадивым школьником, Сол припомнила все то, что обычно происходило в таких ситуациях. Обычно происходил выговор. Ей. Потому что в свои студенческие годы из окон выпадала в основном она, хотя условия там были другие. Времени на смущение у нее не было, благо суровые скандинавские взгляды на жизнь не видели в почти-наготе — а нижнее белье на ней все еще оставалось — ничего плохого или постыдного, а вот буквально секундное осознание, что за выкидывание школьников в окно ей хорошо не будет — пришло. И потому, тяжело вздохнув, Сол буквально в два прыжка добралась до заветного подоконника, протянула руку и схватила школьника за лодыжку, покуда тот пытался свалиться вниз. Ну, или это было то, что должно было быть лодыжкой, но сейчас было оружием —она не чувствовала. И в голову ей совсем не приходило, что торчать в окне в таком виде — это хорошо, что сейчас никого вокруг не было — было как-то не солидно и вообще не по статусу. Продолжая сидеть в таком положении, не поднимая нерадивого мальчишку вверх, Сол издала еще один ужасно тяжелый, как и бренность бытия, вздох, после чего постучала пальцами свободной руки о подоконник.
После чего все же подняла ученика на уровень своих глаз.
— Молодец! Решительные действия — это один из способов стать мужчиной!
Конечно, если он не назовет ее при этом старухой, но именно поэтому они все еще были в таком положении, когда невинное разжатие пальчиков все еще могло стать фатальным. Ну, почти.
— Только вот ровесницы точно не оценят, если ты будешь сдирать с них одежду. Еще и сестре твоей пожалуются. Советую начинать с маленького, конфетно-цветочного периода, например. Или с выпивки. Тогда точно не отделаются.
А во взгляде так и читалось требование извиниться. Ведь пальчики держали так некрепко, а пропасть снизу была так близка.