Семнадцать лет назад безымянная ведьма (Энн не помнит ни её имени, ни лица) родила дочь в спальне второго этажа дома, где жила со своим мужем Уильямом. Понятное дело, о том, что его жена — ведьма, сам счастливый отец и супруг понятия не имел. И если в баре, пропустив пинту пива, можно посмеяться над сложным характером женщины и лукаво спросить, не летает ли она ночами на заколдованных свиньях, то в повседневной жизни такие мысли сами исчезали из головы Уильяма. Причина проста — ведьма приворожила полюбившегося ей мужчину и решила зачать от него ребёнка. А чтобы не было лишних вопросов, мягко контролировала избранника, не позволяя ему задуматься, почему его карьера резко пошла в гору, а над кроваткой малютки игрушки летают безо всяких подвесок. Ведьма-мать была осторожна и хитра, не использовала другой магии, кроме защитной, чтобы скрыть свою душу и душу дочери. Подробностей Энн не знает, как и причин, почему зловредное существо, стремящееся к разрушению (как писали в учебниках Академии) прониклась вдруг тёплыми чувствами к порождённому ею комочку плоти. Возможно, у ведьмы были на неё долгоиграющие планы, возможно, она была «доброй», выяснить правду не выйдет при всём желании, только если вопрощающий не обладает даром некромантии. Однажды ведьма, так тщательно охранявшая дом и дитя, не вернулась. Что с ней стало? Наскучила жизнь приличной домохозяйки? Нашлись занятия поинтереснее? Или люди Шибусена вышли на её след и, чтобы увести опасность от дочери, ведьма рванула куда глаза глядят? Кто знает. В любом случае та женщина погибла, а маленькая Энн, которой исполнилось два года, осталась без матери и защиты.
Отец, освободившийся от чар, испугался. Он не помнил целых пяти лет своей жизни, не понимал, откуда взял деньги на большой просторный дом, и ребёнка — рыжую девочку с колдовскими зелёными глазами — видел, конечно, впервые. К его чести, Уильям не убил «ведьмовское отродье» и не доложил о нём куда нужно. О его причинах, а также о дальнейшей жизни, Энн не спрашивала с тех пор, как оказалась в приюте. Приняли её, совсем не сироту, только благодаря щедрой сумме, анонимно пожертвованной на благо приюта, ведь кто же будет содержать ребёнка, у которого есть хотя бы один родитель?
Магии мать Энн не учила, но пела ей песенки — странные, иногда страшные, заставляла учить их на зубок и никогда не забывать, как бы трудно ни было. В свои два года Энн отлично разговаривала и легко повторяла даже сложные предложения и тексты. Хорошая память, убеждали себя воспитатели, учили её на совесть. На самом деле песенки были заклинаниями, которые скрывали характерное дыхание души и саму душу ведьмы. Ни о какой высшей цели мать Энн не рассказывала и вообще мало объясняла странности, что иногда происходили с девочкой. Волосы вдруг изменили цвет? Бывает. С тротуара подскочила на несколько метров — адреналин, не иначе. В приюте с этим было сложнее, и Энн старалась ничего подобного не делать, не петь мамины песенки и вести себя как можно тише. Из-за предательства отца она стала замкнутой и отстранённой, редко общалась с другими детьми. Больше читала книги и баловалась с куклами.
Редко магия всё же прорывалась; в летающих игрушках; в восставших из сухого стебелька цветах; в супе, который был несъедобным, а стал таким же вкусным, каким должен был быть по мнению Энн суп со стола самой королевы. Почти все эти «странности» девочка пыталась объяснить чем-то простым и понятным. Из-за того, что в Ливерпуле в то время не было собственного филиала, а Кишины появлялись не часто, некому было заметить дыхание души маленькой ведьмы. Поэтому её ошибки не стали фатальными, она училась, как могла, контролировать свою силу и — втайне ото всех — до дрожи боялась того, что с ней происходило. Иногда накатывали несвойственные ей эмоции и желания, хотелось порвать чужую игрушку или швырнуть тарелкой в воспитательницу, носить в кармашке передника согнутую вилку «просто так». Желания страшные, опасные. И ведь никто больше такого не мог! Энн это пугало, она хотела быть как все, завести друзей и никого не обижать. Девочка не была той ведьмой, на которых охотились, по слухам, люди из загадочной Академии. Найди её раньше — убили бы, скорее всего. Но Энн никого не превратила в жабу и не летала на метле, она мечтала о настоящей семье, о маме и папе, а если нельзя такой, как она, то можно хотя бы парочку друзей, а?..
Чудом было, что до шестнадцати лет о ней никто не узнал. А в день своего рождения настоятельница приюта взяла Энн с собой в Большую Столицу — Лондон, чтобы решить её судьбу. После совершеннолетия дети должны были жить самостоятельно, работать или учиться. В глубине души Энн хотела бы поступить в колледж, она хорошо училась в приюте и школе при нём, однако всё зависело от взрослых — что они решат, как воспримут сироту в простом коричневом платье и огненными косами? Именно в Лондоне Энн впервые столкнулась с филиалом Академии Смерти и с удивлением узнала, что может туда поступить — если сдаст экзамены, конечно. И что способности у неё есть, это подтвердил врач при осмотре, хотя про душу ведьмы он ничего не сказал. Энн помнила песенку матери и шептала её, когда волновалась.
Именно со дня, когда она переступила порог филиала, закончилась спокойная жизнь. Для опытных сотрудников различить ведьму за слабой защитой не составило большого труда. На допросе перепуганная Энн честно призналась, что иногда творила чудеса и повторяла за матерью, но кем она была и чем занималась — понятия не имела. Она не лгала и, возможно, только поэтому её оставили в живых и даже взяли на обучение, проще сказать — под контроль. Отпустить пусть юную, но ведьму, сотрудники не могли, а через несколько месяцев отправили Энн в самое удивительное место на свете — Академию. Там, проведя долгие дни и недели за разговорами с местной службой безопасности, ответив на тысячу и один вопрос и показав, что на самом деле как ведьма она может не так много, Энн Ширли всё-таки стала студенткой Академии. Никто, кроме Шинигами, преподавателей и службы безопасности не знал об её истинной природе, для других учеников она была обычной посредственностью из класса NOT, повелителем, пока не нашедшим ни напарника, ни места в мире.
Однако, несмотря на холодный приём, Энн была счастлива. У неё появился дом! Пусть немного странный и безумный, но дом, куда можно возвращаться, где никто не посмотрит косо и не удивится превращению человека в живое оружие. На других студентов Энн смотрела с восторгом и трепетом неофита, впервые попавшего на мессу своей мечты. С Кишинами лично девушка ни разу не сталкивалась, но несколько детей из приюта пропадали, выйдя ночью на улицу, поэтому она не сомневалась: их убили те монстры. Самых маленьких воспитанников  Энн баюкала колыбельными и не выпускала на тёмные улицы, как бы сильно те не умоляли «только на десять минут!». В каком-то смысле Энн защищала их, и это, проведя расследование, тоже учли. Теперь в роли беспомощного ребёнка оказалась она сама, это было ново, странно и немного обидно, однако Энн с радостью взялась за учёбу и тренировки. Благодарность к Академии смешивалась в ней с искренним желанием творить добро и не стать ни в коем случае «злой ведьмой» из сказок про страну Оз.

Энн — девушка себе на уме. Не «ледяная королева» какая-нибудь, но и не болтушка, способная выложить всю правду о себе и других первому встречному. Она спокойная, собранная и терпеливая. Обожает учиться, особенно если есть те, кто лучше, на кого можно равняться. Здоровый дух соперничества укрепляет душу, да и корпеть над учебниками с определённой целью, а не просто так, намного веселее. В приюте Энн получила базовое образование, в Академии же узнала много нового про настоящую историю, повелителей и оружие, ведьм... По правде, хотя её мать и была ведьмой, сильного интереса всё, связанное с ними, у Энн не вызывало. Не появилось даже мысли узнать больше про мать и Шабаш, познакомиться с другими ведьмами. Они творили плохие дела, из-за них — Энн была уверена! — мама в итоге бросила семью и сбежала, или была убита после очередной пакости. В общем, если она и хотела идти этой стезёй, то лишь ради блага Академии и помощи пострадавшим после удара. Родная Англия лежала в руинах, вместе с ней пострадала и Франция, множество людей погибло или были ранены... Разве можно танцевать на погосте и петь песни? Нет, Энн совсем не нравилось быть классической ведьмой. Убивать их и Кишинов — вот что нужно делать. Червячок сомнения всё-таки грыз иногда (тогда и тебя саму надо устранить...), но Энн успокаивала себя тем, что никогда не предаст идеалы Шибусена и скорее умрёт, чем перейдёт на сторону врага.
Она — упрямый, немного скованный в социальных контактах человек, что скрывает за попытками вести себя доброжелательно ко всем, даже тем, кто страшно бесит. В приюте Энн научилась улыбаться, думая о том, как подсыплет обидчику соль в чай, запомнила простые правила выживания и привыкла, что первое впечатление о человеке может быть обманчивым. Если попросить о помощи, она не откажет, если ударить — ударит в ответ, если сделать добро: вернёт намного больше. Из-за предубеждения к ведьмам, Энн не любит походить на них хоть в чём-то, потому не лжёт (только когда на экзамене спрашивают, читала ли она книгу, когда не), не использует магию в корыстных целях и старается изо всех сил не подвести ожидания тех, кто дал ей шанс.
В повседневной жизни — терпелива, хотя бывают дни, когда ворчание и эмоциональные вспышки дают о себе знать; снисходительно относится к хвастунам и гордецам, умеет игнорировать их неземное сияние и выносить из общения с ними пользу. С радостью помогает новичкам, таким же, как она, не опаздывает на занятия. Любопытна и жадна до всего нового, тягу любой ведьмы к разрушениям и раньше, и сейчас воплощает в активной полезной деятельности: еду приготовить, убраться, конспекты написать, а если совсем невмоготу, но разорвать подушку в клочья, а затем сидеть и сшивать её целый час. Быстро вспыхивает и быстро же отходит, не любит конфликты и редко в них ввязывается.
В боевой обстановке — сосредоточенна на деле, внимательна и организованна. Выполняет приказы, но может их «по-своему» интерпретировать и сделать немного не так, однако в целом результат будет таким же. На рожон не лезет, здраво оценивая свои силы, в случае серьёзной опасности отступит и напарника прихватит (нет, это не бегство, а стратегическое отступление!).

Мечтает приносить пользу и завести друзей. Внешне очень милая девушка, немного с норовом (как все рыжие), могла бы ввязываться в приключения и быть флагманом всего необычного, но опасается излишнего внимания и предпочитает оставаться в тени. Хорошо ладит с одноклассниками.

Любит:
— тушёную фасоль с чесноком
— тихие, уединённые места
— музыку, особенно The Beatles
— патриот, считает Британию великой страной, которая однажды восстанет из пепла, словно Феникс; впрочем, если кто-то думает иначе, не станет бить этого несчастного книгой, просто посмотрит с сочувствием
— делать закладки для книг
— милые вещи и красивые платья

Не любит:
— Врагов Шибусена, ведьм и иже с ними
— вспоминать о приюте
— цветную капусту
— смотреть на картины чужого семейного счастья
— затянутые сражения, потому что быстро выдыхается

Знает английский язык, немного читает и говорит на французском, всё остальное с переводчиком и языком жестов.

Ведьма

Тотемное животное — белка, потому что белки милые, а сама Энн тоже рыжая.

От матери Энн научилась скрывать свою душу, прятать следы использования магии и мелочам вроде готовки без рук, оживлению неодушевлённых предметов (сама по себе летающая метла — это норма), а также разным эффектным, но достаточно безобидным фокусам. При желании их можно выдать за розыгрыш или «волшебство» шарлатанов, которых Энн видела на площади по время праздников.

Магию использует в виде песен-заклинаний. Серьёзные боевые заклинания ей неподвластны, как и проклятия-слежка-нужное подчеркнуть. Максимум — это немного полетать или запустить небольшим огоньком противнику в лоб для отвлечения внимания. Зато с помощью песен и бессмысленных на первый взгляд напевов способна успокоить плачущего ребёнка, унять боль или даже вылечить не смертельную рану. Так как учить её некому, да и любое колдовство в Академии тут же засекут, пользуется своими способностями очень редко, чаще ставя защиту души и забывая об этой стороне себя.

Вот несколько песенок, которые Энн помнит или выучила сама тайком в приюте. Они все не являются мощными заклинаниями и она колдует только за пределами Академии, очень осторожно — в Городе Смерти, и чаще всего когда выбирается на задания.

Птица в пироге

Sing a song of sixpence,
A pocketful of rye;
Four and twenty blackbirds,
Baked in a pie.

(Много, много птичек
Запекли в пирог:
Семьдесят синичек,
Сорок семь сорок.
Трудно непоседам в тесте         
усидеть –
Птицы за обедом
Громко стали петь.)

Бумага или листья превращаются в стайку (до десяти штук) маленьких птиц, способных отвлечь внимание или передать кому-то сообщение. "Живут" не больше трёх минут, уничтожаются с полпинка. Не разговаривают, только если на них не наговорить, как на диктофон, нужную фразу.

Жил-был человечек...

There was a crooked man,
And he walked a crooked mile,
He found a crooked sixpence
Against a crooked stile;
He bought a crooked cat,
Which caught a crooked mouse,
And they all lived together
In a little crooked house.

(Жил-был человечек кривой на мосту.
Прошел он однажды кривую версту.
И вдруг на пути меж камней мостовой
Нашел потускневший полтинник кривой.
Купил на полтинник кривую он кошку,
А кошка кривую нашла ему мышку.
И так они жили втроем понемножку,
Покуда не рухнул кривой их домишко.)

Вызывает слабое землетрясение — один-три балла, собьёт с ног человека, но ничего не сделает против крепкого здания или хорошо защищённого противника. В ближнем бою равнозначно толчку булавой, только не физическому, а будто спресованным воздухом. Из-за длинны стиха требует время на подготовку, если запнуться или неправильно произнести слово — ничего не сработает.

Шалтай-Болтай

Humpty Dumpty sat on a wall,
Humpty Dumpty had a great fall.
All the king's horses,
And all the king's men,
Couldn't put Humpty together again.

(Шалтай-Болтай
Сидел на стене.
Шалтай-Болтай
Свалился во сне.
Вся королевская конница,
Вся королевская рать
Не может Шалтая,
Не может Болтая,
Шалтая-Болтая,
Болтая-Шалтая,
Шалтая-Болтая собрать!)

Если проще, то заклинание заставляет... упасть во сне с кровати. Вот так вот просто.

Тревога, тревога, тревога!

What a naughty boy was that,
To try to drown poor pussy cat,
Who never did him any harm,
And killed the mice in his father's barn.

(Ах, Джонни-злодей неумелый!
Как ты про котенка забыл?
Ведь этот котенок так смело
Мышей у тебя изловил!)

На несколько минут "отдаёт" противнику все физические ранения, которые он нанёс или нанесёт Энн. Работает только после физического контакта, спустя время - около пяти минут — пропадает. Снова и снова кастовать не выйдет, у цели вырабатывается иммунитет.

Клевер цветёт

Lavender's blue, dilly, dilly.
Lavender's green;
When I am king, dilly, dilly.
You shall be queen.

(Клевер цветёт, дили-дили,
Клевер и лён,
Ты королевою будешь,
Я – королём.)

Накладывает иллюзию: любой облик на двух человек в течение одной минуты до шести при максимальной концентрации. Возможно с помощью этого заклинания сбежать, прокрасться незамеченным, обмануть врага или выиграть время. Спадает при сильном толчке и если обманщиков раскрыли.

В дремучем лесу...

A wise old owl lived in an oak;
The more he saw the less he spoke.

(В дремучем лесу то ли век, то ли два
Жила молчаливая птица – сова.
Чем больше она замечала,
Тем дольше она молчала.)*

На две минуты лишает цель речи. Полезно против болтунов, хвастунов и тех, кто тоже полагается на смешные детские песенки.

---

*перевод текстов на русский чаще всего Маршака, вообще все эти песни легко гуглятся.

Душа

В запертом виде размер души не превышает душу обычного начинающего повелителя — ровный зелёный цвет с редкими жёлтыми всполохами. По бокам можно заметить две неровные косички. Из-за редких тренировок и неопытности при снятии защиты душа увеличивается ненамного и может разве что привлечь ненужное внимание, но никак не устроить светопреставление.

Повелитель

Все ведьмы априори сильные повелители, и Энн не исключение. Она умеет видеть души и след, который они оставляют. Определяет на глазок примерную силу и характер, но никому о своих выводах не рассказывает. Способна поладить со многими оружиями, однако пока не нашла себе напарника, с которым смогла бы войти в резонанс. Ждёт и опасается этого момента, ведь тогда придётся признаться в том, что она ведьма, и не факт, что напарник воспримет это нормально.
Из-за защитного заклинания весь потенциал души ей недоступен, поэтому об ударах дыханием и других приёмах можно забыть. Слабые колебания ведьминской души могут напоминать безумие, и при неожиданном появлении способны на пару секунд ошарашить противника.

Физически ничем не отличается от обычной семнадцатилетней девушки, какой-то специальной боевой подготовки не подходила. В бою один-на-один практически беззащитна, поэтому использует хитрость и подстраивается под ситуацию.

Зато прекрасно готовит, убирает-стирает и ведёт все типично женские дела. В приюте особо не церемонились, так что почистить картошку или вымыть пол — это также легко, как и прочитать книгу за вечер. Умеет вышивать крестиком и шить. Красиво поёт, хотя нигде не училась и голос не поставлен профессиональными наставниками.