Началась эта история в Детройте. Если бы кто-нибудь здесь был романтиком со страстью к длинным описаниям, он бы сказал что-нибудь про мертвый городской пейзаж, скалящийся выбитыми клыками заброшенных зданий.
К несчастью, Александр таким романтиком не был. Родившись в Детройте, в многодетной семье матери-одиночки, он подобных свойств не приобрёл.
Откровенно говоря, если ты родился в Детройте, и тебя при этом назвали Александром, а твое второе имя - Оскар, и тебя угораздило появиться на свет альбиносом - есть риск просто не дожить до приобретения не то что романтичности, но даже банальной справки об окончании начальной школы. По крайней мере, в его-то самом благополучном (нет) и успешном (определенно нет) районе, который упадок совсем не затронул.

Надежным буфером между слишком суровыми гранями существования в гетто-окраинах Детройта и маленьким Александром служили его семь старших братьев.
Но до их появления на поле боя зачастую еще нужно было дожить. Так он начал бегать. Не по утрам, а от проблем.
Нет, решать проблемы кулаками он, конечно, научился - но вместо того, чтобы решать, можно ведь до них не доводить, можно же, да?

Иногда - нельзя.

Иногда эти "иногда" были терпимыми - драка из-за девчонки там, например. Или побег от стаи бродячих собак.

Но иногда проблемы сами доводились до Александра, и происходило это абсолютно спонтанно.
Это правило сработало и 2 июня - в тот день, когда всё перевернулось местами.
Была неделя до его дня рождения, всё было как обычно. В этот чудесный вечер Александр шатался по очередному заброшенному району. Праздного интереса ради.
В конце концов, в этом и есть использование бонуса ребенка из многодетной семьи - пока ты на связи, и раз в день отмечаешься дома как живой и относительно здоровый, всем в принципе без разницы, что ты делаешь.

Итак, было уже достаточно поздно, чтобы его друзья (китаец Брюс, которого иначе, как Ли, никто не называл, и патлатый Фред из трейлерного парка) ушли домой.
Они хотели проверить старый заброшенный автомобильный салон - но он оказался огорожен забором с надписью "Не пересекать, частная собственность", и Ли, трясущийся над своей репутацией (кажется, его родители готовили его к тому, что он поступит в Массачусетский технологический институт, и тот ужасно боялся испортить свою характеристику для поступления), а бросать очкарика они с Фредом не стали.
Поэтому Александр перемахнул низенький забор (даже без колючей проволоки, на что они вообще рассчитывали, огораживая этим частную собственность в Детройте) в гордом одиночестве.
Так же гордо он зашёл в здание и так же гордо обалдел - по какой-то причине хозяева автосалона даже не потрудились вывезти машины, которые теперь догнивали свой век здесь. Пахло пылью и старой тканью, которой были накрыты автомобили.
Пара из них были совсем разбиты - кажется, Маккуин вламывался сюда не первый. Да и в любом случае, они даже не закрыли двери.

Он прошел до конца большого зала. Сдернул ткань со стоящего в самом конце автомобиля - и замер. Машина была абсолютно новой. Черная (или темно-синяя - в темноте он не мог сказать точнее), глянцевая, сияющая так, как будто бы она только что сошла с конвеера.
Этот автомобиль как будто бы появился здесь прямиком из того прошлого, в котором Детройт был центром технологической жизни, а не наполовину захолустьем.

Ухмыляющийся месяц взглянул в проём окна.

Фары автомобиля вспыхнули, и Александр в очередной раз за свою недолгую жизнь почувствовал себя оленем.
Потому что автомобиль взревел и поехал прямо на него.

Время как будто бы растянулось в тягучую нить, липкую как пахлава, продаваемая в Дирборне.
Рефлекторная реакция, годами воспитываемая Детройтом (бежать и звонить братьям) сработала без промедлений. Вот только забор испуганный Александр снёс рукой прежде, чем понял, что сделал.
Тонкая сетка не выдержала столкновения с его рукой.
Точнее, не рукой - лезвием.

Думать было некогда (и, откровенно говоря, нечем) - машина рванула за ним, и условности вроде дверей не могли её задержать.

Так что... Маккуин просто бежал. Бежал до ближайшего парка. Бежал долго, попутно пытаясь одной рукой (ну не тыкать же ВОТ ЭТИМ ВОТ в телефон) номера братьев, что у него не получилось.
Залез на старое дерево, втыкая то, во что превратилась его рука, вместо альпинистской кошки, и просидел там до утра, пока разозленные братья, которым мать за ночь выклевала весь мозг, не явились за ним. Пока сидел, немного разобрался с тем, что вообще произошло, как быть и что делать.
Было забавно чувствовать, что лезвие - это всё ещё рука, и пальцы есть где-то... где-то, короче, есть они.

В общем, как-то так он и оказался в Шибусене - с всё ещё сомнительными перспективами на будущее и крайне слабым пониманием того, что будет дальше.

Первый год обучения ясности не принес - только бывшую партнершу.

И, пожалуй, понимание, что бегать всю жизнь не получится.

Обычный парнишка из гетто-окраины с периодически вылезающим соответствующим поведением. Впрочем, благодаря одному из старших братьев, умеет вести себя если уж не как приличный, то хотя бы как обычный человек.
Возможно, даже держать нож и вилколожку в предназначенных для них руках, а не наоборот.
Обладает весьма странными понятиями о личном пространстве - готов удавить за взятую без спроса вещь, но свободно относится к тому что считает общим. Иногда слишком свободно - за то, что он пил общий сок, стоящий в холодильнике, прямо из бутылки, игнорируя стакан, от него ушла излишне брезгливая бывшая напарница.
В целом - как и почти любой школьник - гордая птица и без пинка не летает - он ленив, и шевелится в направлении поставленной цели, только если видит какой-то стимул.
Одна из таких его целей - стать косой смерти, чтобы не возвращаться жить в Детройт. Выходит у него... сомнительно, потому что даже синхронизироваться с кем-то у него пока получается проблемно.

- Есть всё съедобное, что не приколочено. Что приколочено - отрывать и есть.

- Готовить всё, что было не съедено в первом пункте этого списка.

- Очень быстро бегать.

- Объяснять на китайском и арабском, почему его не стоит трогать.

- Убирать квартиру за три контрольные минуты.

- Ничего не видеть без линз.

- Обгорать на солнце за три минуты.

- Быть оружием, разумеется.