| We breaking rules like we changing the game | |||
Дата и время: | Место: | Участники: | ||
Описание: | ||||
Отредактировано Liang Xiang (2018-08-04 17:15:03)
[Cюжет] We breaking rules like we changing the game | 14.02.986
Страница: 1
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться12018-07-24 18:45:55
Поделиться22018-07-25 18:53:34
Страх был вечным спутником лисицы. Её боялись по всему миру как угрозу, способную прийти куда угодно и сделать что угодно просто по своему желанию. Люди боялись её методов, её жестокости, того факта, что Сянь было достаточно одного слова, чтобы убить целый отряд подготовленных бойцов без какого-либо труда. Студенты Академии, Повелители и Оружие, боялись её непредсказуемости и настойчивого желания разрушать - никогда не знаешь, где безумная ведьма вновь проявит себя, превращая жизнь окружающих в ад. Бывалые оперативники, ветераны многих сражений, пережившие столкновения с ведьмами и Кишинами высокого ранга, ненавидели её, но так же боялись, если не были дураками.
Вместе с тем боялась и сама Сянь. Каждая её безумная авантюра была хождением по лезвию бритвы, каждое сражение с противником - огромным риском потерять всё, чего она добивалась всю свою жизнь. Страх помогал ей мыслить в критических ситуациях, трезво оценивать свои силы и противников, не позволял эмоциям брать верх над холодным расчётом. Сянь была самонадеянной, рисковой ведьмой с выходками, которые не укладываются в рамки здравого смысла, но при всём этом она не была глупой. Она подчинила страх, сделала его своим союзником и пользовалась его плодами, раз за разом оставляя шрамы на теле Академии и Шабаша.
Прошла уже неделя после грандиозной Охоты на Ведьм, затеянной повелителями в Городе Смерти. Она лишила лисицу удобного укрытия, но взамен подарила цель - изгнанная из своей зоны комфорта, ведьма твёрдо вознамерилась претворить в жизнь один из своих старых планов. Если Шибусен стал на тропу войны, то она ответит тем бе и в этот раз будет играть серьёзно. И страх ей в этом поможет.
Первой жертвой она обозначила кружок “Шпильцекисте”, легендарное сообщество магов-учёных. Поставив во главу угла учение Эйбона, восемь колдунов со всего света изолировали себя от мира и его забот, полностью отдавшись своим изысканиям. Артефакты, что были созданы в их мастерских, были настоящим произведением искусства, шедеврами механики и магии - так могло показаться для других. Для “Шпильцекисте” каждый магический предмет был лишь пройденным этапом, очередной ступенькой к совершенству, которую, в лучшем случае, положат на полку или разберут. Добровольные изгнанники не рассчитали лишь одного - даже запершись в карманном измерении, принеся мирские удовольствия в жертву на алтаре науки, они не утратили нужды в контактах с реальным миром, от которого так старались сбежать. Ресурсы, подопытные, потенциальные кандидаты - всё это было снаружи, за пределами мастерских. Нехотя “Шпильцекисте” проявили себя, но лишь в той мере, которая устраивала их, тщательно отбирая кандидатов для контакта и сохраняя своё существование в тайне. Взамен колдуны передавали магические безделушки, бесполезные для них, но бесценные образчики для всех, кто не видел истинного великолепия мастерских “Шпильцекисте”. Никто не смел предать их доверие - отчасти из-за высокой чести, оказанной древними колдунами, отчасти из-за страха, который лидер кружка умело поддерживал при помощи своего фамильяра, Чёрного Кота Морриган. Существовал он или нет, никто точно не знал, но что люди, которыми колдуны были недовольны, погибают в своих постелях, за запертыми дверьми, за магической защитой, даже окружённые сотнями охранников - это было очевидно.
Хоть никто вслух этого и не говорил.
Сянь по большей части было плевать на “Шпильцекисте”, в то время как колдуны поглядывали на её деятельность с опаской. Они, сами того не зная, сохраняли устойчивый нейтралитет, в котором области их интереса не пересекались. Однако всему приходит конец, и однажды лисица разузнала о Коте. Легенды и сказки о его похождениях будоражили кровь ведьмы, и, обнаружив доказательства его существования, Сянь перешла к активным действиям. Долгие пятнадцать лет она собирала обрывки информации о “Шпильцекисте” из слухов и недомолвок, находя ренегатов, за которыми впоследствии приходил Кот, и пытая тех, кто отказывался говорить. Она умело маскировала свои попытки выведать секреты колдунов и способ контроля над Котом, чтобы те не сорвались с места раньше времени, а укрытие под крылом ненавистного Шинигами служило ей лучшей защитой. И вот, всего полгода назад она наконец сложила паззл, который стал центральной частью её плана.
Она собиралась забрать самое ценное, что было в “Шпильцекисте” - их магического убийцу из народа фей, и обернуть против своих хозяев. Информации, собранной лисицей и её союзниками, было достаточно для того, чтобы начать действовать. Дерзко и, на первый взгляд, безрассудно - но со стопроцентной вероятностью успеха на самом деле.
Гига-Лестер, подкинувший их с Рэдом в Европу, отправился собираться с силами - для атаки на общество колдунов, в чьём существовании никто не был уверен, требовались весьма специфические вещи и способности. Сама же Сянь задумала одну из самых безумных авантюр, настолько опасную, что всё её существо одновременно дрожало от возбуждения и вопило от страха.
Вместе с верным шоггтом они пошли по трупам. Пока горел Лондон, пока Францию осаждали отродья Кишина и Академия билась на передовой, они совершали точечные удары, совершенно бессмысленные со стороны. Престарелый почтальон из французской глубинки, руководитель сети фастфуда из Швейцарии, автор популярных детских книжек из Швеции, журналист, приехавший освещать ситуацию с беженцами из Лондона - на фоне открытого в Англии фронта эти убийства были лишь каплями в море крови. Ни Академия, ни полицейские не видели в этом ни смысла, ни мотива, ни связи.
Зато видели колдуны “Шпильцекисте”. Сянь не скрывала своей причастности к убийствам их агентов, наоборот, маячила вокруг так неприкрыто, словно приманка. И старики клюнули - дерзкая девчонка не просто разгадала их существование, но бросала им вызов. В колдунах взыграл забытый страх, и они послали одну из своих кукол-убийц, наказать лисицу за проявленную дерзость.
Кукла застала Сянь с Рэдом в мотеле на окраинах Берлина. Она продержалась лишь две минуты в сражении с шоггтом, и то лишь потому, что Сянь попросила своего питомца не убивать вторженца сразу.
“Шпильцекисте” поняли намёк.
Аэнгус Мак Этайн, их бессменный лидер, послал Кота.
Кот никогда не оставлял выживших.
Кот никогда не подводил.
Чудовище могло убить лишь другое чудовище.
- Шикарный у тебя небоскрёб, Шмидт. Чертовски хороший вид! - Похвалила Сянь, разглядывая в панорамное окно огни заснеженного Берлина. - Ты не думал, что пара недоумков на проходной - такая себе охрана?
Людвиг Шмидт, магнат, бизнесмен, глава сети банков “Шмидт Интернешенл” и пятый мультимиллионер в Германии по версии Таймс, трясся в углу от страха. Выбирая место для реализации своего ответа на ход “Шпильцекисте”, она остановила внимание на его пентхаусе. Охранники не стали проблемой - обычные люди, они без пререканий пропустили ведьму и шоггота, рассыпаясь в извинениях перед дорогой гостьей, обманутые её магией. Шмидт же не успел возмутиться - одной демонстрации юного Рэда во всей красе хватило, чтобы выбить из него любую уверенность и желание сопротивляться.
Сянь приложила палец к губе и повернулась к окну спиной:
- Когда твоё жилище светится на весь город, стоит как следует его защитить, правда? Мало ли кто решит наведаться в гости - может, Санта-Клаус, может, какой-нибудь бандит, а может...
Она подошла к старику и присела на корточки, чтобы их лица были на одном уровне. Шмидт не прекращал дрожать - лишь сильнее вжимался спиной в стену, словно пытался пройти её насквозь.
- А, может, ведьма Лянь Сянь? - Ухмыльнулась лисица. - В эти неспокойные времена, когда Кишины разгуливают в Лондоне, каждый думает - “Как же это далеко, до нас это точно не докатится!”. Каждый мнит себя главным героем всей истории, которому предначертано пережить все напасти и дожить до глубокой старости. “Чудовища не нападут, а если нападут - то я всегда смогу защититься или убежать”, вот как они считают. Человек неохотно принимает факт, что он лишь обычный статист, корм для настоящих игроков в этом мире. Трудно это осознать?
Ведьма наклонилась ближе, и их со Шмидтом лбы едва не соприкоснулись.
- В этой истории главный герой - я, а ты - марионетка, на чью судьбу всем, по большей части, плевать.
- У-у меня есть деньги! Я тебе заплачу сколько хочешь! - Неожиданно даже для себя выпалил побледневший Людвиг.
- Смотрите, у кого прорезался голосок, - рассмеялась Сянь и выпрямилась в полный рост. - Зачем мне твои деньги, Шмидт? Я могу взять всё, что захочу и без них.
- Тогда… - старик лихорадочно соображал. - Тогда… Машины? Самолёт? Хочешь этот небоскрёб? Я отдам тебе ключи, отдам всё…
- Прекрати быть таким жалким, - оборвала его Сянь. - Скули в углу с закрытым ртом. Не хочу с тобой возиться.
Вчерашний миллионер, хозяин многих судеб, а сегодня самый испуганный человек на свете, ощутил неистовое желание замолчать и тут же подчинился ему. Ведьма же направилась к своему питомцу, который изучал рыб в огромном аквариуме неподалёку, и потрепала его по золотым волосам, словно младшего брата.
Мальчишку, в которого несколько минут назад превратился сгусток из зубов, пастей и глаз.
- Рэдди, у меня для тебя ответственное задание, - серьёзно произнесла Сянь. Она говорила тихо и назидательно, как будто мамочка… Или добрая хозяйка с послушным щенком. - До утра я буду занята своими очень важными делами, и меня никто не должен отвлекать. Возьми герра Шмидта за ручку и прогуляйся с ним по ночному Берлину. Добрый герр Шмидт купит тебе всё, что ты пожелаешь, и не будет создавать проблем. А если будет… Ну, у герра Шмидта пока ещё есть десять пальцев на руках.
Ведьма бросила взгляд на старика.
- Повеселитесь, как обычные люди. Это важно, Рэдди, важно для твоей маскировки. Не привлекай к себе внимания. Если до утра я не услышу полицейских сирен, то разрешу съесть всех девушек в этом здании, - тепло улыбнулась лисица. - Поступай со Шмидтом как знаешь, но помни - никакой резни до возвращения сюда. А мне…
Сянь оглянулась на мини-бар возле подсвеченного неоном аквариума
-...предстоит подготовиться.
Часы пробили одиннадцать.
Сянь вылезла из горячего джакузи, обернулась в полотенце и содрогнулась, посмотрев на падающий за окном снег. Неприятно было вспоминать, какой холод был снаружи, особенно после расслабляющих пузырьков и горячей воды.
Она прошлёпала босыми ногами в гостиную, оставляя за собой мокрые следы на плитке и шикарном персидском ковре. Телевизор с мощной акустической системой показывал финал сезона “Детектива Магнума”, но ведьма выключила звук и бросила пульт на диван, где лежала её одежда.
Ждать того, чего не знаешь сама, было непросто.
Однако кое-что произошло, стоило ей только натянуть нижнее бельё.
Ведьма замерла и затем с ухмылкой произнесла в пустоту:
- Ты явился так поздно... Неприлично заставлять девушку столько ждать в День Влюблённых.
Она накинула на плечи мокрое полотенце и махнула рукой на небольшой столик в центре комнаты, на котором красовалась бутылка вина и два бокала.
- Проходи, не стесняйся. Ты ведь сюда за мной сюда пришел, верно, Кат Ши?
Отредактировано Liang Xiang (2018-07-26 13:22:06)
Поделиться32018-07-27 15:20:44
Кат Ши не любил ведьм.
Он в принципе мало кого любил, ведьм меньше всего, но и их тоже — была в них эта безумная искра странного хаотичного поведения, которую он никак не мог взять в толк. И дело было даже не в их любви в хаосу — он мог понять это, потому что концепция разрушения была близка его природе, но в другом. В чем-то более... Странном, неизведанном. Шабаш вел себя подобно улью, он был шумным, ведьмы оттуда действовали подобно единому организму, делая все правильно, насколько возможно это было. Можно было бы поразиться подобному после того, что творилось у фейри, которые никогда не пытались взаимодействовать подобным образом ради собственного же блага, но именно поэтому Кат Ши их и не любил. Ни капли индивидуальности. Подчиняются старухе, которая, говорят, видела еще умершую эпоху, ту самую, о которой слагали ныне страшные легенды. Темное ушедшее прошлое, Асура, потерянное время — все это отдавалось страхом в сердцах живущих. Они беспокоились о прошлом, а Кат Ши видел в этом волнении лишь пустую трату времени. Прошлое ушло, его не вернуть и не исправить. Не было смысла говорить о бесполезном. И потому он не любил ведьм, крепко привязавшихся памятью к старой эпохе.
Когда Кат Ши услышал от своих хозяев о том, что ему надо убить ведьму, он даже бровью не повел.
А потом он узнал, что его ведьма — вне Шабаша.
Ему было плевать на то, что говорил о ней Этайн, эта глупая пародия на бессмертное существо. Он услышал главное — она не состояла в Шабаше. Вне жужжащего бессмертного улья. Ведьмы вне Шабаша были непредсказуемы еще больше, чем их единый улей в ином измерении. Они были столь же опасны и неприятны — но их главным отличием и достоинством было то, что они не привязывались к чему-то, включая ушедшее забытое прошлое. Множество легенд слагали о Ведьме, что вернула к жизни Асуру — такая же дикая, она явно не беспокоилась ни о будущем, ни о прошлом, желая лишь узреть плоды своих безумных действий в настоящем. И эта Ведьма казалась Кат Ши той женщиной, которую он даже бы не стал убивать — потому что он любил интересных людей, пусть даже и людьми они-то уже не были. И когда ему объявили, что смертельный приговор ныне должен коснуться ведьмы Лянь Сянь, он замер в ожидании, зная, что впереди его ждало нечто непредсказуемое, опасное, хаотичное...
Битва, которой он жаждал уже множество столетий.
Если бы не сила контракта, он мгновенно бы вырвался из клетки и, продираясь сквозь пространство и время, попытался бы добраться до этой ведьмы. Лянь Сянь. Ведьма Востока, того места, где люди были хитрыми и лживыми, что делало ее кандидатуру в противники еще более неприятную, опасную, чарующую и манящую. Интересным мог назваться лишь тот твой враг, что мог обмануть твое чутье, и если даже жалкий Этайн испугался ведьмы настолько, что послал против нее Кат Ши, то это могло гарантировать если не долгий, то хотя бы интересный поединок, тот, в котором он отыграется за все те столетия бездействия, что ждал нового приказа. И в жесте его убийства этой ведьмы Кат Ши видел вовсе не исполнение воли Этайна, он видел собственное увядание — ведь он, подчиненный глупых магов, убьет свободную ведьму, что ни перед кем не склоняла колена. Это было почти мучительно противно, но так необходимо — если он не может наслаждаться волей, то пусть не достанется она и этой ведьме.
Затем Этайн открыл клетку.
И Кат Ши вышел на охоту.
Города разрастались, огней становилось все больше, и с каждым из маленьких фальшивых солнц звезд становилось на небе все меньше — они умирали в зареве не спящих городов. Сидя на крыше одного из домов, Кат Ши безо всякого интереса наблюдал за копошением людей внизу, с усмешкой смотря за тем, как суетятся они, чтобы успеть сделать все за свои короткие жизни. Смерть от времени — нечто незнакомое ему, и видя, как торопятся внизу букашки, Кат Ши казалось, что он смотрит на бесполезную возню и игру в какую-то жалкую пародию на существование. Кто бы не создал людей, он был изощрен в своих начинаниях. Ведь даже за столь короткий срок люди научились быть опасней фейри — а некоторые и вовсе превзошли их намного. Впрочем, легенды о таких лишь протекали мимо слуха Кат Ши, ведь они не были врагами его хозяев, и, стало быть, его противниками. Какая жалость. Ему было почти обидно, что весь смак проходил мимо него, скрываясь в прошлом, пока он был заперт в вечной клетке серого повторяющегося настоящего, откуда не было выхода. Но глупо было бы винить хоть кого-то кроме себя. И магов. Но в клетку глупого контракта он угодил самостоятельно.
Склонившись ниже над улицей, Кат Ши набрал полный рот слюней и широко раскрыл рот, смотря, как та медленно капает вниз. Задержавшись, капля шлепнулась кому-то на лысину, и когда несчастная жертва возмущенно вскрикнула и вскинула голову кверху, Кат Ши тихо противно захихикал, после чего выпрямился и оглянулся назад, на самый яркий и высокий небоскреб этого жалкого местечка. Это место было словно маяком, который оставила ему эта глупая ведьма — она определенно чувствовала, что за ней придут, плела интриги, пугала его хозяев глупым непредсказуемым поведением. И видя перекошенное от ужаса лицо Этайна, Кат Ши не мог не подумать с хищной ухмылкой, что это было восхитительно. Может, он сделает ей подарок перед смертью и даст вытворить что-нибудь эдакое, чтобы бессмертные фальшивки испугались еще пуще. Ведь это было так чудесно — видеть чужой страх.
Затем Кат Ши прыгнул.
И фигурка его на мгновение мелькнула на фоне ярко взошедшей луны.
На улице стоял мороз, но ему было не холодно — он был диким зверем, привыкшим к проказам природы. Жалкий Этайн пытался привить ему каплю человечности, приказав одеться в жалкое тряпье, и неохотно ему пришлось согласиться. Он не был человеком, он был животным, неудержимым духом, созданным вне людского влияния, а потому быть, как и Этайн, чьей-то жалкой копией ему не хотелось. Но приказы хозяина — превыше всего для фейри, и пусть звериный нрав его не желал этого, Кат Ши смиренно принял свой дар. Пред ведьмой он предстанет отнюдь не подобно тому, как описывали его в древних сказаниях — Этайн впихнул ему что-то дрянное и современное, аргументируя это тем, что на людях ему надобно было не выделяться. Экая глупость — ведь любой из свидетелей кормил бы червей уже на следующий день после того, как узрел бы Кат Ши. Но воля хозяина на то и воля хозяина, чтобы ее исполнять.
Он мягко приземлился на крыше небоскреба, после чего упал камнем вниз с его края — и спрыгнул на жердь ограды балкона, тихо, подобно кошке, по подобию которой его и создали. Во тьме вспыхнули два огонька, и Кат Ши медленно поднял голову на ведьму, что ему предстояло убить. Та ждала его — это чувствовалось в запахах комнаты, жажде крови и страхе, в томительном ожидании, вонявшем розмарином. Но вид ее был столь необычен, что Кат Ши недоуменно вскинул бровь — буквально на секунду, после чего вернул лицу всю ту же безразличную маску. Он был убийцей, он пришел сюда за кровью — и пусть тело этой ведьмы было изысканным, таким, какими он и любил человеческих женщин, это не имело сейчас никакого значения.
Он убьет Лянь Сянь и принесет ее голову своим хозяевам. Все было просто.
— Экое диво, — бросил он, растягивая губы в неприятной усмешке.
Его словно приглашали на полуночный ужин, а не собственное убийство.
— Обаче ведали о тебе истину. Колдунья, заигравшаяся в бога. Яже ты задумала? Усладишь меня снедью, ано и навь свою примешь? Или жаждешь иного?
Он вздохнул и медленно покачал головой. Он не любил прелюдии — они утомляли, по большей части были бесполезны и занимали слишком много времени. Времени, конечно, у Кат Ши было в избытке — и порой ему было не лень отвлечься от всего, что не связывало его с клеткой и кретином Этайном, но он любил бои, он любил действовать. А прелюдии вели лишь к жалким убийствам. Кто-то умолял его не убивать. Кто-то кричал и обещал преследовать после смерти. Тысячи тысяч вариаций. Но все они заканчивались одним — чужой смертью, оставлявшей на душе у Кат Ши неприятный кислый осадок. Смерть надобно было принимать с гордо поднятой головой, так, чтобы убийца мог вспоминать тебя с роптанием, а не с отвращением на устах. И ежели сейчас эта ведьма собиралась попробовать то же самое, то он уже готов был в ней разочароваться. Впрочем, Кат Ши чувствовал, что тут что-то не так. Она не встретила его тем арсеналом, которого испугался Этайн. Значит, что-то замышляла.
Ведьмы вне Шабаша были непредсказуемы...
Нельзя было дать ей и шанса.
Спустившись с ограждения, Кат Ши неспешно выпрямился и взглянул на Лянь Сянь с широкой усмешкой. Хорошо, он сыграет в игру, приготовленную этой маленькой ведьмой, что бы она не планировала у себя в голове. Все такие игры заканчивались одинаково, но эта хотя бы имела шанс развлечь его перед томительным заточением в клетке собственной клятвы. Пройдя внутрь комнаты, он рывком сорвал с себя куртку и швырнул ее в угол, после чего с подозрением уставился на стоявшие на столике бокалы с вином. Пустые. Значит, планировала наливать из одной бутылки. Отравой оттуда не пахло, лишь дурманом алкоголя, и Кат Ши бесцеремонно запрокинул бутылку и вылил ее себе в рот. Он не видел смысла в приготовлениях, но, все же, не испил бутылку до конца, оставив половину и для ведьмы. Стерев рукой со рта алые капли, Кат Ши хитро посмотрел на все еще стоявшую рядом ведьму. От нее веяло жаром, тем, что он ощущал перед хорошей битвой. И это смущало его еще больше — почему же не нападает? Выжидает?
— Яже ведет тебя, колдунья? Токмо догадки глупца мне веданы, а верить овому — словно своей главы на плечах не иметь, — он поморщился, наблюдая за аквариумом. Рыба выглядела аппетитно, но слишком мелко. — Прикрой груди, распутная дивчина. Я жажду крови твоей, а не тела. Коли схватки не будет, не трать наше время.
Сказав это, Кат Ши жадным голодным взглядом уставился на фигурку перед собой. Он не любил, когда разговоры превращались в фарс из-за подобного — и внешний вид ведьмы был тому лучшим подтверждением. Почти нагая, она стояла перед ним прикрывшись лишь какими-то жалкими лоскутами тряпья, которые и одеждой нельзя было назвать. Не знай он, что перед ним стояла опасная ведьма, та, что заставила Этайна выпустить его на волю, он бы бросился на нее прямо сейчас. Но жажда крови заглушала даже это, и, разочарованно фыркнув, Кат Ши отвернулся в сторону, смотря на огни города.
— Все вы, колдуньи, схожи меж собою, аже не подчиняетесь главе своей в Шабаше, — чуть помолчав, бросил он, словно не слушая Сянь. — Жаждете силы, а стоит явиться пред вами, как страшитесь и бежите прочь. Этайн страшится тебя тоже — не ведомо мне, чем вызвала ты у ового чувства сие, токмо послал он меня за тобой. Но что же ты жаждешь, колдунья вне гнезда? Обаче просто время тянешь пустым говором и жаждешь натравить на меня чудовище свое? Терпича не имеет сие значения. Глаголь, дитя колдовства. Сие же будет твоим финальным даром пред навью.
Небоскреб был не самым удобным местом для сражения. Слишком узко, слишком высоко. Кат Ши хотел разгуляться на полную мощь, но люди внизу сдерживали его. Стоило найти место посвободней, там, где они вдвоем покажут этому свету свою мощь. Там, где слуги Смерти их не найдут, ведомые запахом чужой крови.
Но стоило узнать, что скажет об этом сама ведьма.
Поделиться42018-07-27 18:03:43
Ну что ж, ОН явился.
Сянь хотелось бы признаться, что Кот не заставил себя ждать, но он, к большому сожалению, заставил, и ещё как. Ведьма уже часов шесть как отправила Рэда с его новой игрушкой, и некоторое время ждала убийцу в полной готовности, репетируя эффектные позы и вступление. Беседа с существом, которое славилось своей непредсказуемостью ещё до рождения Сянь, требовало тщательного выбора слов приветствия.
А Кот всё не приходил и не приходил. Девушка заскучала, бросила любые попытки выглядеть эффектно и занялась своими делами, чтобы сбросить нервное возбуждение, которое, словно электрический разряд, то и дело проходило по всему её телу. В отличие от тщательно разработанных планов и столкновений с противниками, у которых не было и шанса на победу, тут всё зависело от неё самой, и это отзывалось странной смесью удовольствия и страха, которую ведьма так давно не испытывала. Она порылась в библиотеке Шмидта, чтобы понять, что все его книги - пёстрый мусор, эффектно заполняющий настенный шкаф, заглянула в холодильник, где не нашла ровным счётом ничего - ещё бы, ведь чёртовым богачам всё приносят на блюдечке после первого звонка - и мельком проинспектировала подборку кассет, среди которых углядела “Детектива Магнума”.
Время шло. Солнце закатилось за горизонт, Магнум раскрыл очередное преступление, а Кот всё не приходил. Пожав плечами, Сянь приготовила джакузи и провела там остаток вечера, нежась в горячей воде под вопли героев на широком экране.
Когда Кот всё-таки пришёл, она была слишком расслаблена, чтобы вспоминать свои репетиции. Ведьма даже не успела толком одеться, и приветствовать гостя пришлось так, едва не нагишом. С другой стороны, ни ей, ни Коту, далёким от норм общества существам, это не доставляло особых неудобств.
- Как скажешь, Кот, - пожала плечами Сянь, накинув алый шёлковый халат хозяина пентхауса. Женской одежды у него тут не было - похоже, гуляющие среди людей слухи о фетишах Шмидта оказались преувеличенными. Похоже, вместо этого он придерживался вкусов старины Хью Хефнера. - Хотела встретить тебя, как подобает, но ваше племя никогда не славилось своей пунктуальностью. Тот парнишка, который рассказал целую кучу вещей о тебе, как же его звали…
Сянь обулась в мягкие тапочки и, наконец, обратила внимание на кота, который бесцеремонно пил приготовленное для беседы вино. Судя по маркировке, бутылка была закупорена ещё до рождения ведьмы.
-...Плутишка Робин, вот его имя! Он, знаешь ли, тоже попался на крючок договора, но вывернул его так, что опоздал на нашу встречу ровно на один год, один месяц и один день. Признаться, не знаю, чего я ждала от Кат Ши, самого свободного из всех Фейри, который приходит, когда хочет, и делает, что пожелает… Но надеялась, что ты окажешь уважение коллеге, от которой даже самые стойкие колдуны “Шпильцекисте” намочили свои штанишки. Посущественнее последних слов, но спасибо и на том.
Сянь улыбнулась, и в её жёлтых глазах заплясали хитрые искорки. Манера разговора кота утомляла - он изъяснялся витиевато, а мысли, хаотичные, непредсказуемые, словно пчёлы в банке, ничуть не помогали его понять. Фейри были слишком чужды людскому племени, и голова у них работала иначе - а потом ведьмы не могла просто так прочесть, о чём думает Кот, и тем более навязать ему свою волю.
Впрочем, убийца вовсе не скрывал своих намерений. От него за версту веяло жаждой крови, желанием убить и растерзать, которое, наконец, выпустили на волю порезвиться, и всё это было направлено на неё. Это отрезвляло, словно холодный душ, заставляло собираться после горячего джакузи и привести мысли в порядок.
И вместе с тем это было чертовски интересно.
- Хочешь знать, почему Аэнгус Рыжий Король страшится меня? - Спросила Сянь, наливая вино в оба бокала - словно кот и не выпил половину бутылки в одно горло. - Не потому что я так сильна в бою. Боже у меня ведь нет и шанса против твоих когтей! Не потому что у меня есть какая-то офигенная взрывалка-уничтожительница-миров - мои игрушки не идут ни в какое сравнение с артефактами вашего кружка. Не потому что я вожу за собой шоггота - он лишь несмышлёное дитя, грубая сила, не способная на изящные решения без должного руководства.
Ведьма внимательно следила за реакцией своего собеседника, готового в любую секунду превратиться в её палача. Он всё так же невозмутимо смотрел в окно, ничем не выдавая свою настороженность - если она была. Прыгни на него с клинком, как кот в ту же секунду оторвёт тебе голову, и снова будет пялиться на огоньки в ночном небе, слизывая кровь с когтей.
Кот и он и есть кот, в конце концов. Кто поймёт, чем он руководствуется?
Лисица взяла оба бокала и подошла к окну, протянув один из них Ши.
- Они боятся меня по той же причине, по которой набросили на тебя цепи. Старые пердуны боятся перемен, боятся поднять свои костлявые задницы с нагретых мест, боятся того, что они не могут понять и просчитать. Я думаю, ты помнишь, каким взглядом смотрел Аэнгус в вашу первую встречу? - Ведьма выдержала паузу, отпила вино и поморщилась. Слишком кислое. - Я тогда ещё не родилась, но точно знаю, как он смотрел. Сощурился, весь в морщинках, глаза блестят ненавистью, а в глубине, за напускной бравадой - страх. Расправил плечи, подставил грудь ветру, а в душе сжался, как котёнок, и молил своих богов об успехе.
Она говорила всё это, улыбаясь во все зубы, словно сама была тогда на месте Кота, и Аэнгус стоял перед ней, как открытая книга. Могучий колдун, легендарный потомок Туата Де Даннан, напыщенный, словно петух, а под перьями - трясущийся от страха цыплёнок. Ведьма засмеялась от воображаемой картины, что предстала перед ней, но её собеседнику, похоже, было не до смеха - он-то действительно пережил всё это и в итоге проиграл.
- А всё потому, что он не знал, как ты поступишь в следующую секунду. Непредсказуемость, спонтанность, инициатива - это то, чего боятся старики. То, чего боятся власть имущие, ведь такой, как ты, рушит устои и законы. Тебя невозможно контролировать, ты - угроза, и потому они идут на любую подлость, чтобы сделать тебя… Обычным. Подогнать под шаблон или убить, если не получится! - Ведьма эмоционально всплеснула руками и вино из бокала окатило окно, стекая по нему крупными алыми каплями. - Тебя сделали рабом системы, а меня… Ну, как видишь, я всё ещё тут, а не на поводке.
Лисица замолчала. Её эмоциональный монолог, похоже, возымел своё действие - по крайней мере Ши ещё не перерезал ей шею. Редко, крайне редко лисица говорила так проникновенно, как сейчас, и в её словах было ни капли лжи или увёрток. Она действительно верила в сказанное, и продемонстрировала это проницательному Фейри.
Если её сведения были правы, то он думает так же. И это было её оружием против “Шпильцекисте”, то самое, которое они так боялись.
Слова.
- В моей жизни было полно Аэнгусов, сильных и слабых, которые пытались подчинить меня или убить. Оттого я и знаю, как выглядел твой хозяин сотни лет назад - ведь все они одинаковые, эти любители править. И в этот момент мне чертовски жаль, - лисица провела пальцами по плечу кота, по руке, до его сверкающих когтей. - Что такое прекрасное существо превратили в домашнего котёнка.
Говорить правду было на удивление легко, хоть и несколько непривычно. Со стороны Сянь напоминала себе фанатку, которая добралась до своего любимого рок-кумира и умоляет его расписаться на груди, пока тот готовится треснуть её гитарой.
Говорят, гитарист “Abyss Sharks” так однажды и поступил.
Но перед ним не стояла Сянь.
- Ты знаешь, что я говорю это совершенно искренне. Всё ещё хочешь меня убить? - С этими словами ведьма подняла руки и зарыла глаза, с ухмылкой подтверждая свои намерения. - Я не буду сопротивляться.
Отредактировано Liang Xiang (2018-07-27 18:09:38)
Поделиться52018-08-19 15:01:18
Кат Ши зевнул — речи ведьмы его утомляли.
Он любил противников, которые говорили интересно. Не было ничего лучше тех, кто умел развлечь прямо перед тем, как отправиться в могилу — они оставляли приятное послевкусие. Но то были не ведьмы, потому как ведьмы были мастерицами словесного дела, и, в то же время, слишком усердствовали. Кат Ши не мог их винить, он чувствовал, что то была их природа, как его природой было желание и жажда разрушения. Природа, против которой он пошел, работая на чертов кружок магов, та, против какой пошла и ведьма, бросив Шабаш. Фейри без причуд переставал быть фейри, а ведьма без Шабаша становилась опасной одиночкой, дьяволом во плоти, кем угодно, но только не ведьмой, потому как те предпочитали держаться в стае, подобно своре диких кошек. Аккуратно поставив опустошенную бутылку на столик, Кат Ши придирчивым взглядом окинул помещение вновь, после чего медленно повернулся к Сянь.
И уставился ей в глаза. Они тоже были цвета золота — желтого, что нес с собой отвращение и ненависть. Желтые цветы дарили лишь в случаях, когда необходимо было продемонстрировать эти чувства, и Кат Ши, освещая мрак светом очей своих, прекрасно понимал, что этим демонстрирует свое отношение к жертве. Но то было обычно. Сейчас же его терзали другие мысли, не слишком приятные, отчего тягучая сладость долгожданной битвы, казалось, отступала на задний план. Он оценил историю о Плутишке, потому что это было объявлением войны, почти настоящей, но... В то же время ему не было дела до других фейри. То была их жизнь, их свобода, и он был лишь рад узнать, что какой-то собрат из племени попался. Хоть не одному ему не повезло с чертовыми людьми и их проклятой магией.
Но потом ведьма заговорила о Времени. И Кат Ши прислушался.
Он, как и прочие создания его племени, жил вне его — вечный, он мог существовать до тех пор, пока существовало и верило в него человечество, чтобы потом угаснуть, как миф, и уснуть в объятиях своей Королевы. Ведьмы, люди, кишины — все они были подвластны течению времен, менялись с ним и пытались растянуть свои жалкие жизни до максимума, того, что отвели им Создатели. Ему же не стоило беспокоиться о подобном, а потому суета, с которой существовали все вокруг, его утомляла. Но, вместе с тем, его утомлял и застой. В вечной жизни был один большой плюс, и им было то, что он мог познать вкусы всех эпох, исключая, разве что, далекое прошлое, настолько, что ему невозможно было достать до него не владея магией времени, если таковая и существовала. А потому он любил наблюдать за тем, как меняется этот мир, пусть и хлопотно было это, пусть и люди вокруг слишком шумели и мешали, подобно беспокойным жукам. Ему нравилась эта черта человечества — меняться абсолютно неконтролируемо, в этом было нечто невообразимо чудесное и привлекательное, и, даже будучи фейри, Кат Ши старался поддаться ощущению этого странного и неправильного для себя действия. Ощутить течение времени. Почувствовать вкус эпохи в полную меру. А Этайн его не ощущал. Боялся. Страх перемен был нормален для человека. Все чего-то боятся, и он страшился того, что время его уйдет, стараясь поддерживать мнимую видимость своего бессмертия, такого же, как и у фейри. Но он был лишь человеком, жалкой фальшивкой, что хорошо держала свою маску, и Кат Ши ненавидел это в нем — как и во всех людях, кто коснулся бесконечной жизни. Они все думали одинаково.
Но сейчас Ведьма говорила так, как и он.
Ей нравились перемены. Ей нравилось то, что нельзя было контролировать. Это интриговало. А потому ее речи он выслушал молча, внимая. И, пригубив вино из предложенного бокала, он слизнул их языком, видя в алых каплях кровь Этайна и этой Ведьмы. Ах, как хорошо она говорила, как же жаль будет ее убивать!.. Но ничего. Время смоет старые мысли и сожаления, и, когда-нибудь, Кат Ши расправится с Этайном. Потому что это будет неожиданно. Потому что время, как бы не пытался контролировать его старик, меняло всех, даже фейри. И стоило ведьме коснуться его рукой, теплой, он медленно поднял взгляд на нее, уже представляя, как нежно свернет ей шею. Мысль об этом грела его сердце. Некоторых врагов было так приятно убивать — они заслуживали красивой гибели, а потому, он так и поступит. Убьет ее красиво.
Но попозже.
Когда Ведьма закрыла глаза, Кат Ши медленно протянул руку к ее шее и провел по ней когтем, оставляя еле заметный белый след на коже. Как кошка, он выпускал когти лишь в тот момент, когда оно требовалось — но сейчас все было слишком безопасно. Слова ее, конечно, несли в себе силу куда более страшную, и на мгновение Кат Ши почудилось, что она подобна Этайну, являясь в то же время его полной противоположностью. Людей нельзя было недооценивать, они были опасны, и, в то же время, прекрасны в своей мерзкой манере меняться. Остановив палец под глазом у Ведьмы, Кат Ши прикрыл глаза и медленно покачал головой.
— Хорошо поёшь, — пробормотал он с усмешкой, щурясь. — Аже почто сие ты глаголешь? Жаждешь меня в стан братьев своих? Ано ты припозднилась, токмо навь Этайна освободит меня. Яко фейри, мне не велено идти против воли хозяина, и коли глава твоя не спадет с плеч, не смогу я ничего поделать.
Ему нравились такие люди. Век их был недолог — потому как долго они и не жили, оставаясь коротким, но очень ярким пятном в истории — но они явно притягивали к себе внимание. Но то были люди, человечество, жалкие червяки, что не жили дольше ста лет. Пред ним же стояла Ведьма, та, что тоже могла жить вечно. Потому как пока существовала магия, не умрет и она, как и он — и лишь время будет идти, разрушая мир вокруг них, с их ли помощью или без. Опустив руку, Кат Ши опустил бокал к опустошенной бутылке и наклонил голову набок, явно ожидая как-то подвоха.
От ведьм не стоило ждать добра. Но сегодня он притупит свою настороженность и сыграет в глупого котенка.
— Не только глаголить меня ты призвала. Аже ты жаждешь?
Облизнувшись, он опустил руку на бедро. Хвост его беспокойно шевелился.
— Токмо не кумекай обмануть меня. Лжец лжеца зрит издали. Ответь честно, насколько позволит твое сердце.
Соврет — и он снесет ей голову. Красиво, быстро... Она точно такого заслужит за верность своей природе. Но если признается? Она пойдет против ведьминской натуры, изменит ей — сделает то, что манило Кат Ши в человечестве. И тогда, возможно, он ее послушает. Но стоило выждать ответа.
Поделиться62018-08-22 17:51:32
Казалось бы, что такое мучительное ожидание для существа, которому уже восемьдесят лет от роду, а впереди целая вечность? Однако Сянь прекрасно его испытала, стоя перед Котом беззащитная и готовая погибнуть, если её слова не возымеют действие.
Конечно, стоит фейри начать драку, как ведьма тут же примет меры - своей осторожной натуре она никогда не изменяла, и даже после искренней речи и символического жеста в стиле распятого героя Сянь не собиралась умирать. По крайней мере не так глупо, и Ши наверняка поплатился бы жизнью или двумя прежде, чем сумел сомкнуть зубы на её горле. Даже в таком положении у неё было несколько козырей, но всё же она надеялась на то, что слова возымеют нужное действие.
Это и было мучительным ожиданием. Кот молчал, переваривая сказанное, а ведьма стояла, ожидая любого подвоха от своего собеседника. Он был непредсказуемым, жестоким убийцей, чей нрав было не под силу понять никому в этом мире...
Или был таким, пока не попал в “Шпильцекисте”. Он совершенно явно хотел вырваться из цепей контракта, в которые заключил его Этайн, и это делало его прекрасной жертвой для такого мастера манипуляции, как Сянь. Отчаявшись освободиться самостоятельно, не нашедший помощи со стороны, Кот был вынужден служить Этайну, пока тот не умрёт - а колдун принял все меры чтобы прожить долгую жизнь вдали от врагов и опасностей. И, судя по его словам, Ши даже не видел в ведьме спасения.
Именно поэтому Сянь попыталась заинтересовать его, чтобы пережить первые несколько минут визита Кота. В этой игре она могла делать только правильные ходы, без права на ошибку.
Сянь почувствовала, как коготь Кота остановился по её глазом. С него станется вырезать его для устрашения - в конце концов ведьма тоже могла так поступить, будь она хозяином положения. Она даже была готова пожертвовать глазом ради возможности продолжить разговор, но, к счастью, делать этого не пришлось.
В отращивании своих частей тела ведьма была далеко не лучшим специалистом.
- Ты чертовски проницателен, Кот, - похвалила она. - Кто бы ещё заметил мою настоящую задумку за перфомансом с убийством ваших агентов? Бедные колдуны вне себя от страха, но ты зришь в корень, видишь глубже, чем они. Значит, тебя ещё не сломали.
Сянь широко ухмыльнулась.
- Значит, есть ещё надежда, Тайгерим!
Только что она выхватила из рукава второй козырь - настоящее имя Кота, то, которым нарекла его Королева. Среди фейри это было сакральным знанием, одним из хитроумных условий, позволяющим существовать их пропитанной волшебством природе - стоило имени попасть в руки простого смертного, как тот мигом становился хозяином положения. Вплетённое в заклятие или заговор, имя становилось щитом, оберегающим от козней волшебного народа, а при должной смекалке, которой, несомненно, обладал Этайн, одним из многочисленных замков на цепях, ограничивающих свободу фейри.
- Плутишка Робин такой ловкач, ты просто не поверишь, - Сянь усмехнулась, прикрыв рот ладонью. - Очень много подслушивает. Очень много знает. Он слышал, как Королева давала тебе Имя, и пересказал мне в красках, как она его шептала. И я так думаю, что не только мне.
Толку от Имени, когда Кот находился под контролем Этайна, не было - Сянь значительно уступала древнему колдуну в ритуальной магии и разрушить чары контракта, который скреплялся едва ли не самим мирозданием, не могла. Однако само знание имени уже делало её значимой персоной в глаза Кота, а не очередной жертвой, пусть и разделяющей его мировоззрение.
- Из нашего разговора я поняла, что вы с ним не ладите. Честно сказать, мы с ним тоже не находили общего языка, пока он не начал кричать. После этого всё стало намного проще, - ведьма важно кивнула, словно это стало для неё открытием. - Но отложим Плутишку на потом. Вижу, как ты дрожишь от желания выпустить мне кишки… Или это говорит в тебе приказ?
Это был рискованный ход, но других альтернатив не было. Каждое слово было тщательно подобрано, пусть со стороны это и казалось обычным трёпом.
Если бы ведьма просто трепалась без умолку, то не прожила и десятой части своей жизни.
- Я скажу тебе, зачем искала встречи с тобой, Кот. Честно и от чистого сердца, так, как не говорила ещё никогда в жизни, - продолжила она, скрестив руки на груди. Позади ней в панорамном окне сверкал ночной Берлин, укрытый белым снегом, а Ши стоял прямо перед ней, едва освещённый светом телевизора. - Но прежде ответь на один вопрос. Так ли важны приказы, как ты думаешь?
Она дала Коту несколько секунд на размышление - и была полностью удовлетворена растерянным выражением его лица.
- Нелепица для фейри. Действие за пределами договора - какой вздор! - Произнесла Сянь, не давая собеседнику ответить. - Даже ваши уловки рождаются из желания обойти ограничения, но нарушить их напрямую вы не в силах. Вы развили в себе хитрость, чтобы не стать послушными марионетками в руках смертных, но всё ещё беспомощны. И когда вас заставляют принимать чужие правила, вы едва способны различить, где заканчиваются ваши желания и начинаются приказы.
Фейри было сложно понять людей - они мыслили другими категориями, и их разум разительно отличался от человеческого. Сянь даже не пыталась воздействовать на него, прекрасно зная, что это ни к чему не приведёт, и вместо этого собиралась показать Коту его слепоту в отношении смертных. Хоть он и был знатоком людских страхов, но действовал скорее инстинктивно, чем осознанно просчитывал каждое своё действие и последствия.
Он был ужасающе недальновидным Фейри, и это отличало его от других.
- Зачем я призвала тебя? Зачем я болтаю всё это время, подставляя шею под твои когти? Чтобы сделать тебе подарок. Столетия, проведённые рядом с Этайном, мешают тебе жить на полную катушку. Чего стоит твой говор - он опоздал лет на двести? Триста? Так Этайн хочет, чтобы ты ему отчитывался? Неужели это доставляет ему удовольствие?
Ведьма ожидала, что Ши, запертый вместе с колдунами, будет перенимать их консервативные привычки... Однако она не думала, что всё окажется настолько плохо. Кот был вынужден говорить на старом наречии, думая, что это приказ хозяина, хотя на деле это не имело никакого смысла, да и не в стиле Этайна было подвергать фейри столь изощрённому наказанию. Он не тот человек, что гнался за своими прихотями, а Кот не такой уж и хитрец, чтобы задумываться об этом.
Например, Плутишка был намного хитрее.
- Или ты сам хочешь так говорить? Будь я глупой лисицей, то рассмеялась бы тебе в лицо, но я бесконечно уважаю Того Самого Кат Ши, что заставлял трепетать всю Шотландию. Того, чья сказка не кончается на встрече с хитрым волшебником. Он бы подстроился под эпоху и нашёл способ нагонять страх по-новому.
Ведьма театрально протянула руку, словно собиралась спасти висящего на краю пропасти Ши.
- И если ты хочешь вернуть себе былую силу так же, как этого желаю я, то попробуй ответить… Обычно. Соверши этот маленький бунт против правил Этайна.
Страница: 1
