Осознание

В стране, где по-прежнему правят короли, я – принцесса. Член королевской семьи аль-Саудов, постоянных правителей государства, которое носит название Королевство Саудовская Аравия, но я всего лишь женщина в стране, где правят мужчины.

Как и все люди, я была рождена свободной, но и по сей день чувствую себя закованной в цепи, невидимые, но прочные, которых я не замечала до той поры, пока однажды не поняла, чего стоит быть женщиной в нашей стране. Следствием этого осознания и явился страх, в котором живет каждая саудовская женщина. Страх, от которого нет спасения.

В памяти моей не сохранилось воспоминаний о первых четырех годах моей жизни. Наверное, я смеялась и играла, как и все малыши, пребывая в блаженном неведении относительно того, что отсутствие у меня мужского полового органа низводит мою ценность как человека практически до нуля в глазах тех, кто живет на нашей земле.

Мое первое, самое яркое воспоминание о детстве связано с насилием. Когда мне было всего четыре года, я получила пощечину от своей обычно доброй и нежной матери. Это произошло, когда я, подражая отцу, решила помолиться, однако повернулась лицом не в сторону Мекки, а к своему шестилетнему брату Али. Я думала, что он тоже бог. Откуда мне было знать, что это не так? Десять лет спустя, я помню, как обожгла меня пощечина, а вместе с ней возникло и недоумение: если мой брат не бог, то почему же с ним обращаются, как с богом?

Наша семья, в которой было десять дочерей и всего один сын, жила в постоянном страхе. Это был страх, что случайная смерть вдруг лишит нас единственного ребенка мужского пола, страх, что больше сыновей не будет, страх того, что Аллах проклял наш дом, посылая одних дочерей. Каждая новая беременность моей матери проходила в этом страхе – она молилась о сыне и с ужасом ждала очередной дочери. Она рожала одну дочь за другой, пока нас не стало десять.

Страхи моей матери стали реальностью, когда отец взял еще одну, более молодую жену, надеясь, что она подарит ему долгожданных сыновей. У этой женщины один за другим родились три мертворожденных мальчика, после чего отец развелся с ней. И только четвертая по счету жена оправдала его надежды, родив несколько сыновей. Но старший брат, первенец, всегда был самым дорогим и любимым сыном. Вместе с сестрами я делала вид, что поклоняюсь брату, но в действительности я ненавидела его так, как ненавидит только угнетенный человек.

Отец мой был безжалостным человеком, а мать, что вполне закономерно, стала грустной, меланхоличной женщиной. Результатом их трагичного союза явились шестнадцать детей, одиннадцать из которых выжили и стали взрослыми. Сегодня девять дочерей вышли замуж и живут жизнью, которую полностью контролируют их мужья. Единственный сын и наследник Али – Саудовской принц и бизнесмен, имеющий четырех жен и множество наложниц, живет жизнью, полной удовольствий.

Я много читала и знаю, что наследники старых культур с улыбкой вспоминают ограниченность своих предшественников. С развитием цивилизации приходит понимание необходимости свободы личности. Отношения в обществе развиваются и меняются. Поразительно, что на земле моих предков человеческие отношения по-прежнему такие же, как и тысячу лет назад. И хотя в нашей стране построены суперсовременные небоскребы, а последние достижения медицины доступны каждому, вопрос о положении женщины в Саудовской Аравии вызывает лишь недоуменное пожатие плечами.

Отец – ты научил меня молчать. Брат – благодаря тебе я воскрепла духом.

Али сбил меня с ног, но я не выпустила из рук спелого красного яблока, которым только что меня угостил повар-пакистанец. Лицо Али исказилось от ярости, когда он увидел, как я откусываю от яблока большие куски и, почти не жуя, жадно глотаю. Отказав брату в утверждении его мужского превосходства, я совершила тяжелый проступок и прекрасно знала, что последствия этого мне придется ощутить на себе в самом ближайшем будущем. Али быстро пнул меня раза два ногой и бегом помчался к египтянину Омару, шоферу нашего отца. Мы с сестрами боялись Омара почти так же, как отца или Али. Омар с братом скрылись в дверях виллы, оставив меня в одиночестве готовиться к тому, чтобы встретить общий гнев мужчин нашего дома.

Не прошло и минуты, как Омар, а за ним и Али вихрем вынеслись во двор. Я знала, что мне с ними не совладать, так как, несмотря на юный возраст, уже имела возможность убедиться в своем бессилии перед ними. Мне давно уже дали понять, что любое желание Али должно быть исполнено, и все же я проглотила последний кусок яблока и победно посмотрела на брата.

Не обращая внимания па отчаянное сопротивление. Омар сгреб меня в охапку и отнес в кабинет отца. Отец с неохотой оторвался от большой черной книги, лежащей перед ним на столе, и с раздражением взглянул на одну из своих нежеланных дочерей, затем протянул руки к своему бесценному сокровищу – старшему сыну.

Мне было приказано молчать, чтобы ничто не мешало отцу выслушать жалобы Али. Охваченная желанием заслужить любовь и одобрение отца, я почувствовала прилив смелости. Невзирая на приказание, я выпалила всю правду о случившемся. Отец с братом лишились дара речи от такой моей наглости – в нашей стране люди не привыкли, чтобы женщины высказывали свое мнение, их удел – подчинение. Когда-то гордые бедуинские женщины забыли о том огне, что в былые времена горел в их сердцах; на их место пришли покорные существа, не знающие, что такое сопротивление.

Услышав звук собственного голоса, я почувствовала, как желудок мой свело от страха. У меня подкосились ноги, когда я увидела, как отец встает из своего кресла и заносит руку для удара. Впрочем, самого удара я не почувствовала, так как к тому моменту потеряла сознание.

В качестве наказания Али отдали все мои игрушки, а чтобы я лучше поняла, кто хозяин в доме, отец присудил Али исключительное право накладывать пищу в мою тарелку. Брат в полной мере насладился этой ролью, потчуя меня крошечными порциями и выбирая самые плохие кусочки мяса. Каждый вечер мне приходилось отправляться спать голодной, так как Али поставил охранника у моей двери, чтобы я не могла попросить еды у матери или сестер. Особенно нравилось ему приходить ко мне в комнату посреди ночи и дразнить дымящимися тарелками, на которых лежали жареные цыплята с рисом.

В конце концов Али наскучила эта пытка, но с тех самых пор, хотя брату было всего девять лет, он стал моим заклятым врагом.

Мне тогда было всего семь, но именно после случая с яблоком я стала понимать, что я всего лишь женщина в мире мужчин, не обремененных здравым смыслом. Я видела сломленный дух своих сестер и матери, но все же не теряла оптимизма и никогда не сомневалась, что наступит день, когда справедливость восторжествует. Из-за этого своего убеждения я всегда была основным возмутителем спокойствия в нашей семье.

Впрочем, в детстве были не только черные дни. Самые счастливые часы я проводила дома, в обществе своей двоюродной бабушки – тетки моей матери. Она была вдовой, уже слишком старой, чтобы представлять интерес для мужчин. Теперь она наслаждалась жизнью и развлекала меня историями из своей молодости, когда племена бедуинов вовсю воевали друг с другом.

В твоей жестокости ютится милость.

Вспоминаю случай, когда мужчины королевской семьи собрались у нас в доме. В то время я была чрезвычайно любопытной семилетней девочкой. Шофер отца, Омар, с важным видом вышел в сад и сказал, что отец велит всем женщинам подняться наверх. Он махал на нас руками, словно изгоняя злых духов и, буквально, силой загнал всех на лестницу, а затем в маленькую комнату. Моя старшая сестра Сара умоляла мать разрешить ей спрятаться на балконе, чтобы хоть одним глазком взглянуть на тех, кто стоит у руля нашего государства. Хотя мы время от времени видели наших знатных родственников на разных семейных торжествах, но никогда нам не приходилось быть свидетелями событий, столь важных для всей нашей страны. Мы сгорали от любопытства, ведь каждая женщина с момента наступления у нее первых регул не имеет больше возможности общаться с кем бы то ни было, кроме отца и братьев.
Жизнь наша была такой замкнутой и скучной, что даже наша мать жалела нас. В тот день и она не выдержала и позволила подглядывать из-за перил балкона за тем, что происходило внизу, в большой гостиной, где собрались мужчины. Я, как самая младшая, держалась за сестринскую юбку, а сестра прижимала палец к моим губам. Если бы нас обнаружили, реакцию отца страшно было бы даже представить. А стоило, хотя бы предположить, так пережить наказание намного легче, чем столкнуться с этим внезапно.
Другие мужчины нашего дома увлеченно обсуждали важные политические вопросы, и в априори не могли представить, что бы кто-то из женской половины подглядывал за ними. Лишь он мог уловить любопытные взгляды со стороны – мой отец. 
Солнце еще не взошло, а я уже в кабинете стою пред отцом. Сонная в полном недоумении я глядела в его глаза, пытаясь найти какой-то ответ, но в них отражался только гнев и призрение. Вошел Омар, в одной руке он держал хлыст, а в другой чемодан. Это наказание за вчерашний проступок. Сложно представить, что пообещала отцу мать дабы я так легко отделалась, в другой ситуации меня в позоре просто закидали камнями.
Тридцать восемь, тридцать девять, сорок – сорок один. Кричать бесполезно, от этого удары становились бы сильнее. На каком ударе плетью мой разум затуманился – не помню.
Семья отправила меня в ссылку в пустыню к бедуинам. Наверняка, спроси меня тогда, я назвала бы это наказанием, но прожив здесь свою лучшую часть жизни, могу с уверенностью сказать – это самая большая милость для нежеланной дочери.

Через тернии к звездам

Азам, двоюродный брат моего отца, который вел жизнь бедуина. При каждой встрече пытался убедить отца, что нужно дать дочерям образование. В течение многих лет отец отказывался даже обсуждать эту возможность. Пятеро моих старших сестер не получили никакого образования. Все, что они знали – это Коран, выученный ими наизусть с помощью частного учителя, приходившего к нам в дом. Шесть раз в неделю по два часа в день они повторяли слова Корана за учительницей-египтянкой Фатимой, суровой женщиной лет сорока пяти. Однажды она попросила у моих родителей разрешения обучить сестер основам истории и математики, но отец ответил решительным отказом, и только слова пророка Магомета продолжали звучать каждый вечер в нашем доме.
С момента, как я перешагнула порог шатра дяди Азама, передо мной открылся совершенно новый мир - мир знаний. Как для кочевников, племя Шейха Азама ибн Азиз Аль Сауда оно были слишком образовано во многих научных отраслях. Обычно подобные племена знались только на скотоводстве, искусной охоте, верховой езде, сокольничестве и то как умело махать разными видами холодного оружия. Шейх Азам, по мнению других членов семьи, был странным человеком о котором лишний раз не упоминали, только по какой-то особой надобности до сих пор мне не известной. Я думаю, странность его была в том, что управление семьей и племенем противоречило всем канонам обычной арабской семьи. Здесь было уважение как к мужчине, так и к женщине, но при этом мужчина оставался главой семьи и его слова не подлежали сомнению. 
Пока я была еще ребенком мое обучение начиналось с бытовых основ – готовка, уборка, стирка, швейное ремесло, песни, танцы; и заканчивая грамотой, точными науками, иностранными языками. Уже в подростковом возрасте я стала осваивать верховую езду, охоту и боевые навыки защиты. В чем достигла не малых успехов среди ровесников. Дядя часто шутил, когда мы оставались наедине, что будь я его сыном, то был бы наследником племени. В такие моменты меня переполняла и грусть, и радость. Его дом стал для меня родным.

Да здравствуй «школьная» скамья.

Изнурительные тренировки изо дня в день дали свои плоды, о которых я не подозревала и едва ли была к ним готова. Все чаще сон ставал беспокойным, а утро тяжелым, казалось, что тебя связали за ноги веревкой, привязав к седлу жеребца, и несколько километров протащили по раскаленному песку. Ссылаясь на обычное переутомление я махнула на это рукой. Пока в очередное утро выйдя из шатра не увидела ЭТО. Как бы правильно описать, монстр, чудовище! Оно было внушительных размеров и странной формы, однако если приглядеться, то что-то напоминало в нем человека. От испуга я попятилась назад яро размахивая руками пред собой в надежде, что это всего лишь ведение или плод моего воображения. Не замечая позади стоящей палатки я зацепилась за ее край, она упала – накрыла меня тяжелыми коврами сверху. Адреналин зашкаливал, сердце, фактически, ушло в пятки. С визгом и воплями я каким-то образом освободилась и увидела белый свет, а также взволнованные лицо моего дяди и парящий рядом с ним странный алый огонек. Испуганная я сидела среди растерзанных в клочья ковров и не знала, что делать, а попытавшись закрыть лицо руками, дыхание перехватило. На моих руках и ногах в лучах палящего солнца отблескивали длинные когти.
Все что я видела – это был кишин, ранее человек поглощённый безумием, а то, кем являюсь я – оружие. То чем занимается дядя – это истребление кишинов. Монстры, которые некогда были людьми со слабой душой, легко поддавшиеся безумию. Расскажи мне он об этом ранее, сочла бы за безумца и попыталась сбежать куда-нибудь, неважно куда, но подальше, а сейчас имея основательные аргументы – железо, торчащее из моего тела, трудно не согласится. 
Шейх Азам очень хотел поделиться со мной знаниями об этих существах, о повелителях и оружии, и что такое резонанс души, но в силу изолированного образа жизни Саудовской Аравии, его знаний было недостаточно, как и времени, которое он и его собратья тратили на уничтожение этих тварей.
Документы собраны, чемоданы тоже. Меня зачислили в академию Шибусен для дальнейшего обучения этим особенным наукам о которых рассказывал дядя.

Ученье – свет, а неученье – еще чуть свет и на работу.

Обучение на первом году NOT дались мне нелегко и дело не в сложном понимании лекций, они были великолепны и легко доступны, а в окружении студентов, в частности большого количества мужчин. Обычно я была окружена лишь женщинами и мужчинами родственные мне по крови, а здесь все иначе. Параноидное стремление их игнорировать переросло в абсолютное погружение в учебу, лишь так можно было отвлечься от этих мыслей. Время шло, я более-мене освоилась, и мужская часть академии таки сильно не волновала либо я все еще поглощённая учебой, перестала это замечать.
Училась прилежно, не пропуская ни единого занятия, всегда вела подробные конспекты и часами заседала в библиотеке, этот мир оказался уж очень интересным, пусть и опасным. Некоторые из учителей сулили о больших достижениях, другие же сомневались, ибо я в основном входила в резонанс с повелителями-девушками, с парнями дела обстояли сложнее – только в крайней необходимости.
Спустя три года меня перевели в EAT. Грустно, у этого класса лекций намного меньше, чем в NOT. Надеюсь меня не выгонят из аудитории, если разок другой буду присутствовать у них на занятиях в свободное от заданий время.

Огонь – стихия, в которой она обитает. Ее жар рассекает кокон воздуха на тысячи зеркальных осколков и застилает взор смотрящего на нее пеленою миража. Мало кто знает Айлу по-настоящему, возможно, даже никто. Она закрыта, как древняя книга-фолиант, и никого не пускает в святая святых своего внутреннего мира. Но все по порядку...
Она создает впечатление доброй и обаятельной, милой леди. Всегда вежлива, почти всегда – зависит от настроения и окружения. Умеет расположить к себе, даже незнакомых людей, являясь хорошим дипломатом. Спокойная, порой резка и прямолинейна, но уравновешенная и приятна в общении. Решительна, умна и целеустремленная девушка. Обходительна и утонченна.
Айла – это драгоценная шкатулка, имеющая двойное дно.
За маской добродушной и бескорыстной девушкой скрывается истинная Ай.
Цинична, хладнокровна. Жестока с врагами. "Необидчива", но мстительна, никогда не прощает и ничего не забывает.
Невероятно честолюбива. Она всегда идет к своей цели, несмотря ни на что. Но даже у самой ледяной сердцем девушки, есть частица той самой боли, что заставляет ее быть такой - замкнута в своем хрустальном одиночестве, считает жизнь – шахматной партией, в которой стоит просчитывать на два хода вперед.

По мнению других национальностей, Айла не типичная восточная девушка. Ведь у нее достаточно светлого оттенка кожа и яркие зеленые глаза.  На ум приходит лишь одна мысль – полукровка? Такое суждение ошибочно, ибо длинные черные одеяния полностью скрывают весь образ всех представительниц арабского мира.  А они могут быть не только со светлой кожей, но и русыми волосами, и голубыми глазами.
Еще одна не свойственная особенность – это отсутствие передерживания строгим правилам в дресс-коде. Ее стиль одежды не изменен радикально, скорее упрощен. Айла носит дорогую черную шелковую абаю с наполовину открытой спиной, украшенную золотыми украшениями. Такие атрибуты как хиджаб, никаб и чадра давно заменили головные украшения, обрамленные драгоценными камнями.
В силу частичной трансформации – не носит обувь.

внешность

Бытовые и не очень:
Педантичность :  все и всегда должно знать свое место. Каждая вещь в комнате, как и каждая строчка в конспекте. Примечание: комната Айлы почти стерильна, а все записи какой-либо информации понятно и аккуратно расписаны.
Тонкий вкус :  мастер в приготовлении блюд арабской кухни, что до блюд других национальностей, то с этим проблема. Примечание: Свинину не употребляет – вообще.
Восток - дело тонкое : восточные танцы отличаются необыкновенной пластикой, завораживающими движениями бедер и рук – тут не поспоришь.
Знание – сила : не один источник информации не пройдет мимо. Айла интересуется всем, что может быть полезно в борьбе с кишинами и помощи повелителю – скорая помощь. Изучение всякой растительности стало этаким хобби, что потянуло за собой изготовление всяких припарок, запарок, мазей и растворов. Из того, что предоставляла академия было маловато. Вот если бы к ведьме в ученицы – главное, чтобы об этом никто не узнал.
Бить или не бить? : обладает навыками владения холодного оружия и контактного боя , делающая акцент на нейтрализацию угрозы для жизни – самозащита. Девушка никогда первой в драку не полезет, но заступится за слабого может.
В здоровом теле — здоро́вый дух : йога – это глоток спокойствия и умиротворения. Учеба учебой, а найти лишний час на зарядку всегда правое дело.

Осязаемые и не очень:

Вид оружия

Форма оружия Айлы – это «гибкий» меч. На вид обычный одноручный меч, но в нем есть одна особенность – разделение на сегменты на гибком основании за счет которого меч удлиняется в разы, представляя собой хлыст с острыми пластинами лезвий.  Хорошо подходит для ведения ближнего боя так и дальнего.  Общая длинна меча с рукоятью – 150 см. в гибкой форме – 3 м.

Экспансивное Жало – атака происходит в форме «гибкого» меча, при столкновении с чем-либо острый наконечник вонзается в объект и раскрывается, будто цветок, задерживаясь внутри. Механика действия чем-то схож с гарпуном, только еще острый по всей длине.

Рикошетный Полет – (так же относится к гибкой форме) отраженное прямолинейное движение, полет под углом после удара о какую-нибудь поверхность. Очень удобно использовать в узком пространстве, где сложно орудовать мечом. Этой атакой меч может не только поразить врага, но и сбить с толку – задав правильное направление, образовать ловушку вокруг объекта, а затем стянуть петли острого хлыста. Это не только удержит объект, но и отобьет попытки выбраться из хватки, ибо с каждым движением внутри этой ловушки хлыст сжимается сильнее и лезвия еще глубже входят в ткани.
Примечание: для активации «гибкого» меча потребуется замах, хоть какой-то, даже маленький. Сила, с которой будет нанесен удар напрямую зависит от повелителя, так как оружие – это некий усилитель.

Резонанс Душ:
Разящий Небеса – удар, позволяющий высвобождать энергию повелителя в виде красного, белого, синего (цвет определяется душой повелителя) клиновидного луча.

Оружие данного вида, возможно, не очень популярное среди повелителей из-за своей старомодности, малым диаметром поражение и отсутствия универсальности. Однако, у души Айлы есть небольшая особенность.
Желание держать всех на расстоянии, скрыться, уберечь… к этом еще добавить упорное обучение в Шибусене, абсолютное выполнение наставлений педагогов - девушке удалось взрастить достаточно сильную душу и цвет ее прозрачно-серый. Пускай чувствовать другие души она не способна, надеясь, что этот минус сможет компенсировать повелитель, а свою спрятать ото всех умеет лучше всего и не только свою, но и душу повелителя. Исключая возможность сопернику прочесть и ощутить всю мощь дыхания души, ввести в заблуждение. Тайна Души.

Способна к самостоятельной трансформации