Своим внешним видом душа Юн представляет сферу, наполненную туманом с красующимися на щеках непрозрачными татуировками и небольшими полузакрытыми глазами.

С самого рождение и последующие девять лет Юн Чжу провела в компании всегда куда-то стремящегося отца. Постоянно находящегося в дороге, и редко где задерживающегося надолго. Они должно быть обогнули всю землю и вот-вот должны были пойти на второй круг - именно так всё своё детство считала Юн на самом деле редко когда интересуясь у отца их местом положения и лишь продолжала идти следом, охваченная этим приключением. Сейчас она уже и не вспомнит сколько ночей провела в номере гостиницы, а то и вовсе под открытым небом, иной раз, чуть ли не до самого утра слушая разнообразные истории предка, а затем целый день постоянно зевая и не упуская любую возможность вздремнуть, стараясь нагнать широкий шаг мужчины, а то и вовсе уговорить того задержаться где-нибудь подольше. 

Примерно в шесть лет девочка впервые теряет Цзина из виду. Тогда, засмотревшись на витрину с антикварными куклами, она так и останется у магазина на весь день и прослушав ни одну историю тамошнего продавца - даже заинтересовывается антиквариатом, в будущем и вовсе начав коллекционировать встречающиеся ей предметы старины.

К слово, с тех пор Юн ещё ни раз теряла мужчину из виду то засмотревшись пейзажем, то опять же у витрин магазинов. Вот только наученная опытом, уже не оставалась на одном месте, а самостоятельно спешила нагнать предка. Тогда-то путешествие и превращалось в целый квест, под названием "Вспомни куда направлялся отец и приди туда первой", иначе риск ещё долго пробыть в неизвестном месте в ожидании когда китаец заметит пропажу, возрастала с завидной прогрессии. Ведь сначала тот обязательно переделает все свои планы, а уже потом отправиться на поиски. А после, обыденным тоном, будет уверять дочь в том, что его дела не требовали промедления и, через раз проговариваться как было весело там где он побывал. Как ни странно, подобная игра, в итоге, начала забавляла девчушку. Тогда она была уверенна, что как бы далеко тот не был и как бы сильно она не заплутала, в итоге, под вечер они всегда окажутся за свободным столиком ближайшего ресторанчика и Юн без умолку будет рассказывать отцу о том, что ей довелось повидать за день. Тогда как тот, желая хоть немного походить на ответственного родителя, будет пытаться читать ей нотации, обычно оканчивающиеся после очередной китайской поговорки. Рассуждения о символизме которой, иной раз, превосходили и саму напутствующую речь.

Со временем в её голову пришла мысль стать таким же странствующим путешественником как и он. Помнится тогда, только заслышав о подобном, мужчина долго смеялся во всё горло, вызвав толику недопонимания и даже некую обиду у ребёнка, а затем потрепав девчушку по голове, тот лишь пробормотал, что становиться кем-то вроде него не лучшее стремление для маленькой девочки и, что он надеется, когда придет время та подыщет себе более целесообразное занятие. После того вечера откровений, отец Юн на пустом месте вдруг заявил что было бы неплохо обучить  ту - паре семейных приёмом и непродолжительное время был серьёзно этим увлечён, всё больше стараясь заинтересовать дочь наследием их семьи. Юн же, сначала упрямясь внезапному напору и непривычной строгости, всё же принялась за тренировки.

Спустя несколько месяцев, находясь в одном из шумных мегаполисов, отец оправдывающийся важными делами, вручит ей незаурядную открытку и направит по адресу старой знакомой. Не забыв заверить Юн, что показав содержимое бумажки та приютит её на пару дней, до тех пока его дела не будут окончены.

О своей матери девочка знала лишь вскользь и то только из уст не любившего говорить о ней отца. Но тем не менее всегда описывающий её в самом наилучшем свете, рассказывая то об её доброте и искрящейся улыбке, то об невероятных манерах, сравнимых разве, что с принцессами древнего Китая. В большинстве своём, он часто повторялся и даже, иной раз, путался в собственном рассказе, лишь сильнее покрывая её личность завесой тайны. Даже в нынешнее время, повелительнице не так уж и многое о ней известно, особенно в соотношении с тем, что хотелось бы узнать на самом деле.

- Эй, впредь, даже не вздумай втягивать меня в свои проблемы. Я не для того твоим напарником становилась чтобы разгребать ту неразбериху которую ты после себя оставляешь.
- Даю руку на отсечение - этого больше не повториться.

................................................................................................................................................................................................................................................

Меня зовут Юн Чжу. Пожалуйста позаботьтесь обо мне <3
Именно с таким посланием, записанным на обратной стороне помятой открытки, юная повелительница впервые появилась на пороге квартира Алисии Рейнсвольт, квалифицированной косы смерти и по совместительству бывшей напарницы Цзин Чжу, почти что, 11 лет назад.
Стоит ли говорить, что не оценившая "шутки" женщина тут же захлопнула дверь перед носом лупоглазой девчонкой. Оставив ту с мыслями о том, что она скорее всего ошиблась квартирой, а возможно даже и домом.

Ещё около суток, оперативница старательно не замечала ошивающегося неподалёку ребёнка, то и дел норовившего с ней заговорить. И скорее всего и дальше продолжала бы так делать, если бы в её отсутствие упрямица не пробралась бы в квартиру, через приоткрытое окно. После небольшого разговора, глупые надежды на то, что бывший напарник, ни с того ни сего, решил над ней подшутить, разбились о суровую реальность, а единственным заветным желанием стало - отрубить китайцу когда-то давно поставленную на кон руку.

Позже Рейнсворд ни раз припомнит девчушки историю, как однажды проработавший на Шибусен не одно десятилетие повелитель Цзин Чжу, просто исчез со своего рабочего места не сказав ни кому ни слова. Тем самым, поставив свою компаньонку в весьма затруднительное положение, а позже вызвав у неё чуть ли не истерический приступ, стоило ей только разузнать у вышестоящих должностей, что тот ни пойми зачем прохлаждается путешествуя по всему белу свету, ни пойми с какой целью. Пока она, в поте лица старалась разгрести его работу и даже пожертвовала заслуженным отпуском, в поисках подходящего кандидата, не занятого и при этом способного бы выполнить обыденную для их команды норму работы.

Около двух недель Алисия искренне надеялась на то, что слова Юн о том, что отец заберёт её как только завершит свои дела - оказались правдой. Всё же, позволяя ребёнку обжиться в собственной квартире, но не забыв в придачу накинуть на ту работу по дому. Вот только отец так и не появился, а чуть позже, на почтовый индекс, начали приходить разношёрстные письма и открытки. В первых из которых, тот более подробно расписал предложение сделать из своего потомка первоклассного повелителя. Тогда, на подобные действия Юн лишь рассмеялась, сказав, что подобное в его духе. С чем оружие не могла не согласиться, а так же не могла не заметить как крепко девочка тогда сжимала конверт, стараясь скрыть от женщины свои истинные эмоции.
Понимая, что одного непутёвого Чжу для мира, вполне, достаточно - Алисия принялась за воспитание и тренировки юной повелительницы. В бушующем вложив в неё как в физическом, так и в духовном плане всё необходимое для дальнейшего, благоприятного пребывания в Академии Смерти.

За восемь лет проживания под одной крышей. Рейнсворд стала для Юн чуть ли не вторым родителем, но ворчливая женщина, всё же предпочитала чтобы её называли не дальше пункта "Старшая сестра". Не так уж она и стара, чтобы становиться матерью всяким беспризорным девчонкам.

Поступая в Академию Смерти, Юн пришлось приложить все свои усилия и даже больше для попадания именно в EAT класс. Так как за несколько месяцев до поступления, учитель неожиданно сообщила ей, что при ином раскладе Алисия обещалась разорвать с непутёвой ученицей все связи и заодно обязуется устроить той - жизнь в адских тренировках, а в случае чего всех уверять, что это какая-то ошибка и она знать не знает никакую Юн Чжу. И нет, она вовсе не брала над ней опеку и тем более не воспитывала на протяжении семи лет, стараясь максимально отучить её от всего того чему научил девчонку ещё более непутёвый отец.

Помниться тогда, подобное заявление повергло юную повелительницу в шок, а потом и в нарастающий страх. Скорее даже не от участи быть оставленной, в угрозы про что она и вовсе не поверила, а из-за шанса либо помереть на этих самых тренировках, либо же потеря свою "золотую молодость" в пучинах неминуемых страданий. Так же китаянку немало поразил и тот факт, что учитель, до этого не разу и не заикнулась о подобных далеко идущих планах. Разве в начале, её цель не состояла в том, чтобы просто поступить в академию? Не долго об этом размышляя, китаянка всё же приняла решение не особо углубляться в затеи Рейнсворд, а лучше как следует налечь на тренировки. Но признаться руки её дрожали до самого объявления результатов.

Юн до сих пор не знает, но таким образов Алисия устроила для девчонке свою собственную проверку. Дабы увидеть нынешний придел повелительницы и в чём-то для себя убедиться. Наблюдавшая за многими моментами со стороны и что-то для себя в итоге уяснившая, при этом точно убедившись, что экзаменационный тест китаянки позволяет той перешагнуть через NOT, коса смерти в итоге настаивает на обучении той в EAT классе. Скажет ли она когда-нибудь об этом самой Юн - уже совсем другая история.

В те далёкие времена, выяснив свой класс она ещё долго бродила по окрестностям Города Смерти, пребывая в некой прострации. Уж слишком сильное давление в эти месяцы на неё оказывал, казалось бы, весьма миролюбивый человек. Иной раз, Юн всё больше ловила себя на мысли, что уже почти понимает сбежавшего отца, так как в последние дни её тоже не покидало навязчивое желание убежать в неизвестном направлении, но чувство самосохранения ни раз ей всегда подсказывало, что это было бы последним что она, в таком случае, сделала бы в своей жизни.

Именно в подобных мыслях, проходя по одной из дорог города юная повелительница, в буквальным смысле, споткнулась о свою судьбу, в лице двух метровой американки, так не кстати подставившей ногу и благополучно замешенную в двухмесячной повязке у разбитого носа.

Весьма своеобразно спевшись на почве травмы китаянки. Позже, девушки составили весьма успешный дуэт повелителя и оружия-алебарды. Который просуществовал полтора года с момента их знакомства и по истечению которого Джекки не раз успела втянуть повелительницу в свои затеи и редко когда давала той сидеть без дела, а так же именно с личностной инициативы американки Юн Чжу предстала в своём и по сей неизменном образе "Живой мумии с ушками".

Даже сейчас Юн не до конца понимает почему продолжает сохранять данный маскарад. Созданный на почве собственной вечной неряшливости, из-за которой она не раз получала в бою множество мелких повреждений, постоянно перевязывая те попадавшимися под руку бинтами которые в один момент, как раз таки, и зародили в голове у уже бывшей напарницы идею "слегка разнообразить" приевшийся образ миролюбивой китаянки, а любовь Юн к капюшонам и свободной одежде, тогда и закрепили всю идею целиком.

Их дружба, а заодно и партнёрство распалось на середине второго года обучения. Когда после выполнения одно из заданий по поимки и уничтожению очередного кишина, Юн заметила, что алебарда начала себя странно вести. Несвойственные ей опоздания, агрессия, а позже и не получавшийся в дальнейшем резонанс. Юн тогда долго пытала узнать у той причину подобного поведения, но добилась лишь расплывчатого:
- "С семьёй непорядок вот и всё. И вообще мы разве не опаздываем!? "
Через пару дней, оружие сообщила ей, что более не желает быть с ней напарниками и ушла более не сказав ни слова. Они не пересекались неделю пока весь класс, а там и вся школа не узнала о том, что Джекки Митчелл, а именно таким было полное имя оружия-алебарды, была уничтожена оперативниками академии, после обращения в кишина.

Именно в тот момент, по школе расползлись первые слухи о девушке превратившей своего напарника в кишина. Именно в тот день Юн всеми силами била по двери её квартиры, надеясь что убита была вовсе не американка. Именно в ту ночь Юн приснился её первый кошмар.
С тех пор китаянке поразительно сильно начали нравиться опустевшие коридоры академии, вслушиваясь в тишину которых ей становилось легче. Бессонница всё нарастала, а желание вздремнуть днём где-нибудь в стенах академии только увеличивалось. В тот период, она окончательно перестала появляться где-либо без образа мумии и даже когда одевала обычную одежду всё равно заматывалась в бинты (Собственно, это сохранилось и до сего дня). Многие не особо желали хоть и временно, но объединяться с ней в команду, так как опасались столь непривычной внешности. Тогда, чтобы хоть как то доказывать свою принадлежность к EAT, она усиленно тренировалась. Иногда подталкивая к тренировкам своих знакомых, так как делая это в одиночку на неё в итоге накатывала лень и желание отложить всё на "следующий раз".

Письма, до сих пор периодически присылаемые отцом, не пойми от куда прознавшим об её новом адресе - в тот момент были для неё ещё одной отдушиной и по совместительству тем, что не давало опускать руки. Они как раз таки и стали тем толчком, благодаря которым она согласилась на уговоры своего однокурсника Рю Бэя - стать постоянными напарниками.

Тот являясь чуть ли не полной противоположностью американки, позволял Юн не вспоминать о неприятном прошлом, а его невероятное упорство с каждым разом всё сильнее подталкивало девушку и самой к чему-то большему. Как ни странно, именно Рю она впервые пообещала, что во чтобы то ни стало сделает из него косу смерти, а она отнюдь не из тех кто разбрасывается обещаниями.

Вот только участь поддаться безумию постигла и её второго напарника и лишь незамедлительные меры академии, спасли того от участи стать кишином. Сейчас тот находится в реабилитационном центре и пока есть хоть малейшая надежда на то, что тот поправится - Юн будет продолжать держать своё обещание, сколько бы времени это не заняло.

Слухи рано или поздно не могли не подействовать на повелительницу. Ввиду чего разговаривая с ней вы, хоть и в очень редких случаях , но всё же рискуете услышать вопрос - "А не боишься ли ты обратиться в кишина" или что-то в этом же духе.
Так же, она приобрела отголоски чёрного юмора и определённую степень гаптофобии, о существовании которой довольно трудно узнать, так как она вполне свободно может дотрагиваться до людей через бинты.

После инцидента популярность слуха о ведьме приобрела новые краски и даже стала, своеобразно, страшилкой для первогодок, которые и по сей день только оказавшись в стенах академии и наслушавшись всего, могут иной раз и с воплям, убегать или шугаться проходящую неподалёку Юн Чжу. Это стало такой обыденностью, что повелительница может и подыграть ненароком их страхам, а потом искренне не понимать чего это они такие нервные.

Не смотря на всё случившееся, Академия, поистине стала для Юн настоящим домом, в котором она способна чувствовать себя в такой же безопасности как и когда-то, путешествуя с отцом. Ведь академия по-своему тоже может найти её где бы она не заплутала и в случае чего помочь - в это ей хочется верить и по сей день.